Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века - [43]
«Всегда считалось бесспорным, что береговая ротонда, давно ставшая символом нашего областного центра, создана по проекту ссыльного архитектора А.Л. Витберга. Были сомнения лишь в отношении второй ротонды, находящейся в центре парка культуры и отдыха им. Степана Халтурина (таково советское название Александровского сада. – В.К.), – авторство её некоторые приписывали помощнику губернского архитектора А. Е. Тимофееву.
Но уж слишком похожи постройки, чтобы принадлежать разным творцам. Кто же создал их?»
Скопин полагал, что им был Тимофеев[303].
Тинский поддержал и развил наблюдения Скопина. Согласно использованным Тинским архивным источникам, две беседки уже были воздвигнуты к тому времени, когда Витберг появился в Вятке (и то, и другое случилось в 1835 году): «Итак, за сорок четыре дня до приезда в Вятку А.Л. Витберга две беседки в саду были уже построены по проекту Александра Егоровича Тимофеева»[304]. Тинский рассудил, что приписывать эти проекты Витбергу стали после выхода книги о нём, написанной В.Л. Снегирёвым[305], ну а сам Снегирёв повторял сведения, почерпнутые из официальных советских документов 1930-х годов.
Краткий пересказ главы в «Вятской мозаике» можно дополнить сохранившейся в черновиках Тинского рукописной заметкой «К вопросу о том, был ли Витберг автором проекта двух беседок в Александровском саду». Вот она.
«1. В письме от 30 октября 1835 г. министру внутренних дел с сообщением об открытии городского сада 30 августа 1835 г. [вятский губернатор К. Я.] Тюфяев даёт краткое описание сада, называя в нём дорожки, породы деревьев, две беседки, мостик – но не называет только ограду саду и портал. Мы знаем, что портала в это время ещё не было даже в проекте. Ergo: в октябре 1835 года беседки были построены, и не Витбергом, который приехал в Вятку за три дня до этого.
2. В списке нерешённых губархитектором дел значится составление в двух экземплярах плана вновь заведённого сада – для отсылки в МВД (сделан был лишь один). “Особо”, т. е. отдельно от этого предписания губернатора, значится дело о составлении в 2-х же экземплярах плана двух построенных уже беседок и мостика (они были представлены губернатору тоже в одном экземпляре). Ergo: подтверждается, что решётка и портал стали делом Витберга через два года.
А[натолий] Т[инский]» (выделено автором. – В.К.)[306].
Выписка из сохранившегося в архиве письма губернатора К. Я. Тюфяева министру внутренних дел (30 октября 1835 года) также была сделана Тинским: «При входе в первую регулярную часть сада представляется взору готтическая беседка, вправо от неё вторая часть сада, в английском вкусе, огибающая присутственные места извивающимися дорожками, дорожки все вообще шоссированы, ведут на утёс берега в величественную ротонту»[307]. Если та часть городского сада, что располагалась сразу за входом (там на входе вскоре будет сооружён «портал»), планировалась как регулярная, то «вторая часть», справа от входа, в сторону приречного обрыва, намечалась «в английском вкусе», то есть с планировкой нерегулярной. Что же касается указания на готический стиль беседки на центральной аллее, то Тинский сие нелепое утверждение прокомментировал в своих набросках так: «Это значит, что либо: 1) беседка на центральной аллее, построенная к открытию сада, не дошла до нас и что сохранившаяся не имеет отношения к арх[итектору] Витбергу; либо: 2) губернатор Тюфяев не имел представления о готической архитектуре»[308]. Вернее, пожалуй, второе.
Центральная часть Слободского
Фотографии Алексея Кайсина
И по суждению Е.Л. Скопина, это – «субъективная, архаическая характеристика»[309]. Нужно иметь в виду, что правивший тогда император Николай I в глазах знавших его людей представал своего рода «рыцарем на троне», а дворцово-парковой архитектуре того времени, как уже отмечалось исследователями, действительно, присущи признаки «средневекового», готического стиля. К тому же следовало бы поставить вопрос, чтó именно люди николаевской эпохи считали архитектурной готикой? Вознесенский храм Ново-Иерусалимского монастыря в подмосковной Истре возводился во второй половине XVII века в стиле барокко, а в середине XVIII века был перестроен. Его центральная часть – огромная ротонда. Московский купец Г. И. Хлудов (1821–1885), образованный и любознательный человек, который много лет подряд вёл дневник, записал 6 июля 1840 года впечатления от поездки в этот монастырь: «Новый Иерусалим заслуживает достойного внимания. Вы видите великолепный храм готической архитектуры»[310]. Между тем современный искусствовед никак не назовёт такое храмовое сооружение XVIII века готическим.
Тинский заключал: во всяком случае, ко времени письма Тюфяева министру, то есть 30 октября 1835 года, беседка на центральной аллее и ротонда на берегу уже были построены. В своих записях-набросках Тинский всё же заметил: «Это может
