Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века - [38]

дабы повелено было сына моего Николая Замятина, по уважению вышеозначенных причин, оставить по примеру прочих в прежней должности в предь до исправления в поведении, с [с]нисхождением поступков его, и самого предназначения к благополучию коронования царствующего нами монарха[255]. И тем доставить мне при последних днях моей жизни спокойный приют.

Августа 30 дня 1856 г.»[256].

Замятину-старшему было 63 года[257]. Почему он назвал своё семейство малолетним, не очень ясно. Его дети были уже взрослыми. А сыну Николаю шёл уже четвёртый десяток, что по тем временам – весьма зрелый возраст. Ещё можно было бы назвать семью многочисленной, да и то, если учитывать и тех детей, что жили при отце с матерью, и тех постарше, кто уже отделился. Или же старик по привычке числил малолетними выросших девушек только потому, что они ещё не вышли замуж и не покинули родительский дом? Либо он просто пытался надавить на жалость?

Буйство в пьяном виде и разбитие стёкол

Прошение отца составлено весьма дипломатично. О прегрешениях сына говорится очень уклончиво, без уточнения, за что его наказывали: «…По выжитии вторично в Спасо-Орловском монастыре на испытании в поведении, хотя и получил в оба раза от настоятеля того монастыря одобрительные рекомендации…» То есть Замятина-младшего наказывали дважды, но в документе это важное обстоятельство подано почти как доблесть – он же получал одобрение!

За что дьячку Замятину определили первое наказание, нам известно. А за что – второе, в 1855 году? Ну, на то консисторские служители и существуют, в пыльных бумагах копаются, справки наводят.

Прошение на имя императора, посланное в профильное государственное ведомство – Святейший синод, вернулось оттуда обратно, к епископу Вятскому и Слободскому Елпидифору и в Вятскую духовную консисторию. Они должны были разобраться с делом старшего и младшего Замятиных и представить Синоду свои предложения.

Консистория подготовила справку:

«Бывший пономарь города Котельнича Николаевской церкви Николай Павлов Замятин, 33 лет, священнический сын, по исключении из нисшего отделения Вятского духовного уездного училища, в 1839 г. декабря 20 дня определен к исправлению дьяч[еской] (от слова «дьячок». – В.К.) должности в сей Николаевской церкви. В 1841 г. апреля 20 дня посвящен в стихарь. В 1852 г. за нетрезвость и окровавление олтаря и паперти церковной послан был в труды на три м[еся]ца, с удалением от места, в Орловский монастырь. Кроме сего, в 1855 году за буйство в пьяном виде и разбитие стекол в доме женки Банниковой посылан туда же в труды на один месяц, с тем, что, если выживет там определенный срок[258] с одобрением, то приискивал бы для себя места причетнического в каком-либо селе. За тем в том же году он Замятин, как не совсем одобрительного поведения, внесен был в ведомость причетников и других нисших служителях (так! – В.К.) Вят[ской] епархии, предназначавшихся к обращению в военную службу. Между тем, до решения участи в Св[ятейшем] синоде, согласно просьбе, в 16 день декабря того же года, определен был на упраздненное пономар[ское] место в село Юрьево Котельнич[еского] уезда. По разсмотрении в Св[ятейшем] синоде представленной ведомости, указом от 10 июня сего 1856 года, между прочим, предписано бывшего пономаря Замятина уволить из дух[овного] звания для избрания рода жизни. В следствие чего сей Замятин, по вытребовании в консисторию, отослан в губернское правление при отношении от 6 числа минувшего м[еся]ца ноября[259].

В семействе имеет жену, сына 2[ – х] и дочь 8 лет.

За 1856 г. не аттестован, а за 1854 г. аттестован таким образом: чтение, пение и катехизис знает хорошо, поведения порядочного»[260].

«Исключить» из учебного заведения – не значит выгнать. Так в то время обозначали окончание того или иного учебного курса. Образование у Замятина-младшего минимальное: он умел читать, писать, считать. Научился петь молитвы и церковные песнопения. Но едва ли более того. Видимо, и поэтому тоже (а не только из-за своего поведения) выше скромной пономарской должности он не поднимался.

Из-за нездоровья отца ему пришлось рано бросить учёбу. С 16 лет он стал прислуживать в Николаевской церкви. В клировых ведомостях за 1839 год сказано, что Николай Павлов Замятин – указный дьячок, он 20 декабря 1839 года «определен к исправлению дьяческой должности»[261].

И главное. Оказывается, наш герой отличился вторично: через четыре года после «окровавления» алтаря он, пьяный, буйствовал и бил стёкла в доме какой-то бабы!

Эту характеристику читали те церковные чиновники, которые прикидывали, как отреагировать на прошение его отца. И решили, наконец. Вот определение Вятской духовной консистории, утверждённое 7 января 1857 года:

«Поступки бывшего пономаря Замятина, за которые он два раза был послан в Орловский монастырь на послушание и удален от места при котельнической Николаевской церкви, как видно из справки, обличают в нем неуступчивость характера, а потому и мало подают надежды на исправление его. Состояние отца его, заштатного священника Замятина, обезпечено пособием от попечительства о бед[ных] дух[овного] звания; а сестры его уже в таком возрасте, что могут приобретать пропитание своими трудами и быть пристроены к месту