Мало того, она находила себя чертовски привлекательной, и очень себе нравилась. А после того, как ее прическа приобрела характер стрижки, Лена буквально влюбилась в свой новый образ. Замечая на улице чей-нибудь взгляд, она еще больше укреплялась в вере о своей неотразимости.
Было раннее утро. Она стояла, и смотрела на свое отражение в ванной. Из зазеркалья на нее изучающе глядела невысокая девушка, с серыми большими глазами. Ресницы длинные, носик остренький. Она умылась, и снова посмотрела в зеркало. Вода лучше всякого макияжа придавала ее лицу необходимую яркость. Брови приобретали аристократическую утонченность, глаза чистоту и выразительность, а губы так и манили коснуться, и поцеловать их. Как же она любила себя в эти секунды. Когда несколько раз плеснешь в лицо водой, поднимешь голову, и посмотришь на себя в зеркало. Каждое утро она поднимала опущенный, мокрый от воды взгляд, и каждое утро у нее перехватывало дыхание от увиденного. Такое чувство, что за ночь Лена напрочь забывала свой образ, и утром знакомилась с ним вновь.
— Доброе утро, сестра! Как спалось? — произнесла, не оборачиваясь Юля.
— Доброе утро, сестра! — улыбнулась Лена, усаживаясь за кухонный стол.
— Я тебя во сне сегодня видела. — Юля поставила на стол сковороду с яичницей, затем взяла чайник, и наполнила чашки.
— Неужели?
— Да. И если верить приметам, ничего хорошего он не предвещает.
— Ну-ка расскажи, сестренка, поделись своими фантазиями! — Лена взяла вилку, и кусочек хлеба. — Я снова тебе голая снилась?
— Да, сестра. — Подруга тоже села за стол, и взяла вилку. — Снилась.
— Юля, прекрати играть роль семейного провидца. — Лена отделила кусочек жареного яйца, и отправила его в рот.
— А я тебе говорю, что просто так такие сны не снятся! — Юля тоже отщипнула вилкой кусочек яичницы.
— Нет, сестра, признайся! У тебя все сны эротического характера. — Лена отделяла кусочек за кусочком, и, проглатывая их, запивала чаем.
— Думай что хочешь! Я тебя предупредила. Если не побережешься, заболеешь! — Юля тоже вступила в гонку за последний кусок яичницы.
Лена наколола еще один кусочек, допила чай, и отодвинулась от стола.
— Сестра, тебе опять посуду мыть. Удивляюсь, какая ты нерасторопная!
— Ленка, так не честно! Сегодня твоя очередь!
— Ой! — Лена приложила пальцы к вискам. — Голова начинает болеть. Пойду, прилягу. — И она вышла, улыбаясь своей хитрости. Немного повалялась на диване, продолжая играть роль самого больного в мире человека, и пошла одеваться.
На улице Лену ждала пасмурная погода, и довольно прохладный ветер. Который принялся ощупывать ее одежду почти сразу же, не дав возможности даже отойти от подъезда. Она недовольно поежилась, из окна квартиры погода разительно отличалась от той, с которой она столкнулась.
— Стопудово, — говорила она вслух, придерживая руками юбку. — Ветер это мужик. Мало того, что уже всю облапал, так еще и под юбку норовит залезть.
— Вы со мной говорите? — раздался рядом мужской голос.
Лена повернула голову, чтобы взглянуть на смельчака, отважившегося прервать ее гневное бормотание. Молодой человек, лет двадцати, двадцати пяти. В зубах сигарета, улыбается.
— Что это вас так развеселило?
— Вы похожи на сумасшедшую старуху! — счастье от остроты сказанного переполняло его. Улыбка стала еще шире. Если бы не сигарета, то он наверное уже хохотал.
— Ах, так?! — Лена вставила кулачки в бока. Ветер не упустил представившийся ему шанс, и воспользовался ситуацией, со всем, свойственным только ему, природным коварством. Он прокатился вначале по груди, одетой в футболку и легкий пиджак, скользнул по спине, и на какое-то мгновение затих. Казалось, он задумался над следующим шагом. Размышления продолжались, как я уже сказал, лишь мгновение. В следующую секунду он запустил свои проворные руки под подол, и слегка приподнял его. Лена среагировала молниеносно. Она прижала взлетающую юбку к бедрам. Однако ветер уже был внутри. Почуяв западню, он устремился наружу. Сзади и по бокам юбка была прижата к бедрам, выход был только спереди. Лена видела, как изменилось выражение лица парня с сигаретой, когда прямо перед его лицом взметнулась ее юбка. Еще бы, противный ветер ему все что мог показал. Она поняла, что ошиблась слишком поздно. «Надо было присесть сложив руки в промежности! — подумала она. Тогда бы у ветра не было шансов».
— Спасибо, дружище! — восторженно произнес парень. — Я твой должник.
— А с кем это ты разговариваешь? — перешла в наступление пунцовая от смущения Лена.
— С ветром конечно! — без всякой тени иронии произнес молодой человек. — Он меня иногда радует вот такими сюрпризами.
— Извращенец! Сумасшедший извращенец! — Она повернулась, и, придерживая одной рукой край юбки, пошла к автобусной остановке.
— Девушка! — голос парня был, как показалось, извиняющимся. Лена остановилась, и слегка повернула голову. — Вам очень идет это белье!
Прозвучавшая фраза, как удар кнута, заставила все еще красную от стыда Лену, покинуть место позора. Она шла, гордо подняв голову, и боролась с собой, чтобы не побежать. Лишь в автобусе она обрела потерянное равновесие, и немного успокоилась.
