— Доброе утро, девушка! — опередил он ее. — Как спалось?
Лена залилась краской смущения.
— Сколько мы вам должны?
— За ночлег, или за стрижку? — уточнил парикмахер.
Эти слова заставили Лену мгновенно развернуться к зеркалу. Оттуда на нее смотрела коротко стриженная, заспанная девица. Поверить в то, что это она, отказывался разум. Глаза видели собственное отражение, но в памяти был совершенно другой образ. Лена захлебнулась от избытка эмоций. Она как рыба открывала рот, и делала вдох за вдохом. Потом подняла руку к волосам, и провела по ним. Это не сон. Стрижка реальна. Она чувствует это кончиками пальцев.
Где-то вдалеке, в другой вселенной, парень с дивана назвал цену. Лена не глядя, достала кошелек, и на ощупь выудила из недр необходимую сумму. Она положила ее на стол, и попыталась спуститься с кресла. От избытка эмоций ноги стали ватными, и словно проваливались в мягкий пол. Появилось головокружение. Кое-как Лена дошла до гостевого дивана, на котором спала Юля, взяла ее за руку, и потянула к выходу. Сонная сестра недовольно замычала, но под воздействием села.
— Иди! — сказала она, не открывая глаз. — Я тебя догоню.
Лена разжала руку, и Юля повалилась обратно. Она свернулась клубочком, улыбаясь тому, что ее оставили в покое.
По ее ощущениям, прошла неделя, прежде чем Лена добралась до двери. Она шла навстречу свету, превознемогая жажду, и голод. Ноги тонули в горячем песке пустыни, лицо обжигал раскаленный ветер. Наконец ее путь завершился, и она смогла дотянуться до заветной ручки. Лена опустила ладонь на холодную сталь, надавила, и потянула на себя. Дверь оставалась статичной. Тогда она толкнула ее. Еще и еще. Она толкала и толкала, пока паника не начала зарождаться в груди. Вдруг, на иссушенную пустыней руку легла другая рука. Она была мужская, но мягкая и теплая.
— Вы позволите, я открою? — Парикмахер приблизился почти вплотную и отодвинул задвижку. От него пахло кофе и сигаретами. Затем он надавил своей рукой на руку Лены, и потянул дверь. Свежий воздух ворвался в помещение, и принялся кружить, в поисках какой-нибудь жертвы. Он схватил деньги со стола, и сбросил их на пол, добрался до ежедневника, и принялся с остервенением листать его, то в одну, то в другую сторону. Когда ему это надоело, он вернулся к дверному проему, в котором все еще стояли парикмахер и его вечерний клиент. Они стояли и глядели друг на друга. Она думала:
— Почему его лицо мне кажется знакомым?
Он же в свою очередь напрягал память и тоже пытался вспомнить, где ее видел.
Помог устранить прогрессирующую амнезию ветер. Он вначале слегка качнул подол ее юбки, и затих, чтобы посмотреть на их реакцию. Видя, что это не произвело никакого действия, он набрал побольше воздуха в свои безразмерные легкие, и наполнил парус Лены, превратив ее юбку в купол зонтика.
— Вспомнил! — крикнул улыбающийся парикмахер. — Вы, та самая ветреная девушка.
— А ты, тот самый извращенец! — улыбнулась она в ответ.
Ветер игрался с ее юбкой, то задирая ее почти до пояса, то прижимая к ногам. Парикмахер радовался вернувшейся памяти, не переставая отмечать, что девушке очень идет ее новая стрижка.
А Лена была счастлива, и от неожиданной, но, в то же время долгожданной встречи. А еще потому, что теперь не боится хотя бы одного из клана парикмахеров. Людей с ножницами, и бритвой.
