«Весна и осень здесь короткие». Польские священники-ссыльные 1863 года в сибирской Тунке - [50]

При Лепецком в Тунке еще стоял дом, принадлежавший некогда ксендзу Янковскому. Сама деревня за эти полстолетия совершенно не изменилась: «Те же бревенчатые дома, те же заборы и тот же прекрасный вид на горы. Только церковь наполовину разрушена, с куполов снята позолота – свидетельство наступившей иной эпохи». Старейшие жители говорили – сильно преувеличивая – о некогда живших тут трехстах священниках, называли несколько имен – Янковского, спекулянта Фиялковского, хозяина корчмы Секежиньского и мясника Каспшицкого, а также Бронислава Шварце и Юзефа Пилсудского (наиболее образованные даже знали, какое значение эта фигура имела для тогдашней Польши).

Память об одном из этих тункинских ксендзов хранит сегодня русская католическая община. В литургическом календаре на 2006 год («Литургический календарь католической церкви в России»), который содержит богослужебные указания на каждый день, среди десятков имен и фамилий ксендзов, преследовавшихся и замученных большевистской властью, мы найдем также ксендза Станислава Помирского. В связи с датой 5 декабря имеется информация о нем как о «страдальце во имя Христа»: арестованный в ноябре 1863 года, он прошел по этапу от Польши до Сибири, до самой Читы за Байкалом, отбыл каторгу – строил баржи на Амуре и работал на серебряных рудниках, с 1890 года служил в костеле святого Александра в Киеве, в 1919 году был арестован большевиками, в 1920 году вернулся в Польшу, в 1929 году скончался. Такая биография требует пояснений: Помирский испытал на себе тяжелую длань сперва царя, а затем новой власти, провозглашавшей благородные лозунги и обещавшей свободу угнетенным.

* * *

В Восточной Сибири до наших дней не сохранилось никакой материальной памяти о ссыльных ксендзах, остались только отдельные следы их пребывания, скорее символические. Даже о расположении католического погоста в Тунке можно сегодня говорить лишь приблизительно: точно определить место, где покоится прах ксендзов, нельзя. В начале ХХ века в тункинском ведомстве еще хранилось немало мелких предметов, оставшихся «от ксендзов» (молитвенники, миссалы, требники и т. д.) и вся официальная полицейская документация, но со временем все это затерялось или же было перевезено в Иркутск, где затем пропало или оказалось сознательно уничтожено. Лишь «польский костел» в Иркутске, стоящий в центре города близ реки Ангара, поддерживает память о той эпохе и тех людях; в XIX веке там служили ксендзы-поляки, в том числе тункинские изгнанники, о которых шла речь, встречались и молились сотни и тысячи подобных им ссыльных. Кирпичный, неоготический, он был построен ксендзом Кшиштофом Швермицким в 1881–1884 годах, после произошедшего в Иркутске крупного пожара, от которого пострадал прежний костел, на пожертвования, присланные с родины, а также сделанные осевшими в Сибири бывшими ссыльными; сейчас он принадлежит городу, здесь находится концертный зал, католикам оставили маленькую часовню на первом этаже, где в определенные дни недели и в праздники проходит служба. Сохранилась также территория прежнего городского кладбища – Иерусалимского, – где похоронены и «тункинские ксендзы»; она уцелела в недобрые времена лишь потому, что там устроили парк культуры и отдыха. Известно, где находился фрагмент католического кладбища; еще в ноябре 1914 года «Иркутская жизнь» писала о «польском кладбище» и зажигаемых на могилах лампадках. Не так давно были снесены остатки аттракционов, территория озеленена, кое-где лежат обнаруженные в земле фрагменты каменных надгробных плит. Кладбище стало парком. Жители Иркутска редко его посещают, разве что обитатели близлежащих домов выгуливают собак.

Есть в Иркутске еще одно, особое, не всем доступное место, где хранится запечатленная в документах история ссыльных, в том числе ксендзов – это Государственный архив Иркутской области на улице Байкальской. В архиве можно найти все материалы (фонд «католический», номер 297), касающиеся костела в Иркутске и разросшегося иркутского прихода в целом, в том числе ежегодно составлявшиеся списки тункинских ссыльных, и, в других фондах (главным образом, номер 24) – автографы писем и прошений ксендзов, адресованных сибирскому начальству. Однако эти документы не назовешь памятью о ссыльных. В фондах Иркутского областного художественного музея имени Сукачева хранится живописное полотно, озаглавленное «Тунка» – оно было написано в 1876 году ссыльным художником Станиславом Вроньским, ранее студентом варшавской Академии изящных искусств[14].

В Польше, благодаря счастливому стечению обстоятельств, сохранилось некоторое количество подлинных личных вещей сосланных в Сибирь ксендзов. В фондах ряда музеев, библиотек и архивов (в Главном архиве древних актов и в Музее Польской армии в Варшаве, в Музее Варшавы и в Архиве Варшавской архиепархии, в Национальной библиотеке имени Оссолиньских во Вроцлаве, в Музее Яцека Мальчевского в Радоме и др.) хранится около двадцати фотографий ксендзов (до восстания, в период ссылки или после нее), большая часть которых сделана в фотоателье – в Сибири и в европейской части России. Потомки семьи Помирских сохранили красивый железный крест (в настоящее время он является собственностью Марека Кацпшака, проживающего в Варшаве), привезенный ксендзом Станиславом Помирским из Сибири. Согласно семейной легенде, его выковал из двух звеньев каторжных кандалов священника-изгнанника сибирский кузнец. (Автор данной книги с волнением держал этот крест в руках и может подтвердить, что крест кованый, а фигура Христа и другие украшения – вероятно, литые). Этот крест – не только память о ссылке, но и – как можно предположить – символ нерушимой веры ксендза Станислава.