Веселые человечки: культурные герои советского детства - [154]
Вкратце напомню сюжет — тем более, что событий в сериале происходит немало. Выдающийся ученый, профессор Громов создает мальчика-робота Электроника, главной мечтой которого оказывается — стать настоящим человеком. Профессор не выпускает его из дома, полагая, что робот не сможет существовать один и никогда не сможет стать полноценным человеком. За Электроникой охотится молодой бандит Урри- посланец иностранного мафиози Стампа; Стамп требует от Урри выкрасть мальчика-робота, чтобы использовать того как универсальную «отмычку» при ограблениях Электроник сбегает от профессора и случайно встречает школьника Сережу Сыроежкина, похожего на него как две капли воды; причина их сходства состоит в том, что в качестве прототипа при создании электронного мальчика Громов использовал фотографию Сыроежкина, напечатанную на обложке журнала. Сыроежкин уговаривает Электроника, обладающего феноменальными способностями, учиться за себя в школе, а сам прогуливает школу и проводит целые дни в отцовском гараже. Электроник в школе блестяще учится и вдобавок завоевывает сердце одной из главных красавиц микрорайона Майи. Сыроежкин начинает ему отчаянно завидовать; он чувствует себя вытесненным из жизни. Когда он появляется в школе, то все — и учителя, и ученики — требуют от него чудес, соответствующих сверхчеловеческим способностям Электроника; пытаясь уклониться от исполнения этой задачи, Сыроежкин то и дело попадает в комические ситуации. Профессор со своей помощницей Машей идут по следу Электроника, но, когда обнаруживают, что их «изделие» учится в обычной школе, отказываются от попыток его вернуть и с интересом изучают процесс его социализации.
Подмена едва не раскрывается; Сыроежкин нечаянно обижает Электроника, давая ему понять, что он никогда не станет человеком, и тот убегает. Растерянный Электроник, пытаясь быть полезным для людей, проводит целый день в магазине детских товаров, ремонтируя и усовершенствуя для маленьких покупателей электромеханические игрушки. В награду за это он просит у продавщиц для себя самую большую игрушечную собаку, размером с настоящую, и делает из нее себе друга — робота по имени Рэсси.
С большим трудом дети разыскивают сбежавшего Электроника, который начинает заниматься с Сыроежкиньш по всем школьным предметам; вскоре Сыроежкин становится отличником и постигает ценность самостоятельно прожитой жизни, своим трудом приобретенных знаний. Более того, все его друзья тоже начинают хорошо учиться и проявлять ранее скрытые способности — чем приводят в крайнюю растерянность своих родителей, которые не знают, как им теперь общаться с изменившимися, непривычными детьми. Проблему разрешает мудрый учитель математики Таратар, который предлагает считать, что дети сами способны справиться с проблемами роста и что в их самоорганизации вокруг Электроника нет ничего плохого.
Будучи «вписанным» в человеческий коллектив, Электроник постепенно обретает человеческие чувства, умения грустить и смеяться; его мучает совесть, так как он вынужден обманывать родителей Сыроежкина и школьных учителей. Ситуация «двойничества» решительно изменяется после детского хоккейного матча, в котором принимает участие школьная команда; в первом тайме в ее составе играет Электроник, во втором — заменивший его Сыроежкин. После матча Урри наконец похищает Электроника и увозит его в иностранный капиталистический (более точной локализации он не поддается ни в книге, ни в фильме) город Теймер, где его ждет Стамп со своей бандой. В результате конфликта, устроенного мнительным и склонным к провокациям Стампом, Урри изгоняют из банды, а мафиози объявляют себя спасителями Электроника. Обманом они заставляют юного очеловеченного робота помочь им украсть картины из городского музея. Одношкольники Сыроежкина и Электроника, узнав об исчезновении своего любимца, стремятся сами, без помощи взрослых, помочь ему найти выход из трудной ситуации.
Электроник, поняв, что он обманут, исправляет часы на городской башне, остановившиеся много веков назад, и вставляет украденные картины в механизм часов, так что они последовательно появляются в окошечке башни. В трудном поединке с бандитами ему помогают Рэсси (который добрался до Теймера, прыгнув в багажный отсек самолета, на котором летел Урри) и — дистанционно — одношкольники Сыроежкина, дающие ему советы по устройству дальней связи, напоминающему радиопередатчик. Электроник замирает в скульптурной позе вместе с собакой на шпиле городской башни. На звон оживших часов сбегаются горожане, и банда Стампа вынуждена бесславно ретироваться.
Освобожденного Электроника доставляют «домой» — к школе Сыроежкина. Он вылезает из машины профессора Громова, встречавшего своего «сына» в аэропорту. Школьники бросаются к Электронику и идут огромной торжествующей толпой под финальную песню «Ты — человек»
Сергей Кузнецов — писатель, журналист, культуртрегер. Автор романов «Шкурка бабочки», «Хоровод воды», «Калейдоскоп. Расходные материалы», входивших в длинные и короткие списки всех самых престижных российских литературных премий и переведённых на многие иностранные языки.Роман будет опубликован издательством АСТ (Редакция Елены Шубиной).Благодарим Banke, Goumen & Smirnova Literary Agency за содействие в приобретении прав.
Сергей Кузнецов – журналист, писатель, известный сетевой деятель. Автор романов «Шкурка бабочки», «Нет» (в соавторстве с Линор Горалик), трилогии «Девяностые: сказки».Герои нового романа «Хоровод воды» – современные жители мегаполиса, у них нет практически ничего общего – только ушедшие поколения предков: каждый из них – часть одной большой семьи. Только не все об этом знают…Время, как толща воды, разделяет людей из разных эпох. Среди них – русский дворянин, ставший чекистом, и продавец обувного магазина, женщина-снайпер и когда-то талантливый спившийся художник, бизнесмен-аквариумист и ученый-шестидесятник.
Настоящая книга является первой попыткой создания всеобъемлющей истории русской литературной критики и теории начиная с 1917 года вплоть до постсоветского периода. Ее авторы — коллектив ведущих отечественных и зарубежных историков русской литературы. В книге впервые рассматриваются все основные теории и направления в советской, эмигрантской и постсоветской критике в их взаимосвязях. Рассматривая динамику литературной критики и теории в трех основных сферах — политической, интеллектуальной и институциональной — авторы сосредоточивают внимание на развитии и структуре русской литературной критики, ее изменяющихся функциях и дискурсе.
«Когда-то я мечтал быть рок-звездой. Стоять на сцене, залитой кровью, как Игги Поп или Ник Рок-н-Ролл. Моя мечта сбылась. Я стал серийным убийцей».Интернет-газета рассказывает о преступлениях маньяка-убийцы. Амбициозная журналистка, склонная к мазохизму, ищет экстремального секса. Маньяк убивает снова и снова. Эти двое искали друг друга всю жизнь. Там, где они встретятся, останется лишь пустота и боль. А боль не знает лжи.«Я бы хотел написать книгу, где красота природы и красота смерти слились бы воедино. Эта книга была бы ложью – потому что, когда убиваешь, не думаешь о временах года.
В мире, где главный враг творчества – политкорректность, а чужие эмоции – ходовой товар, где важнейшим из искусств является порнография, а художественная гимнастика ушла в подполье, где тело взрослого человека при желании модифицируется хоть в маленького ребенка, хоть в большого крота, в мире образца 2060 года, жестоком и безумном не менее и не более, чем мир сегодняшний, наступает закат золотого века. Деятели индустрии, навсегда уничтожившей кино, проживают свою, казалось бы, экстравагантную повседневность – и она, как любая повседневность, оборачивается адом.
Знаменитый испанец Артуро Перес-Реверте благословил Сергея Кузнецова на писательские подвиги и не ошибся: романы Кузнецова — образец увлекательной интеллектуальной литературы, в которых комизм переплетается с трагизмом, а напряженная интрига и динамичный сюжет соседствуют с чистой лирикой. …Эти люди считали себя яппи. Они были уверены, что с ними ничего не может случиться. Они ужинали в лучших ресторанах и пили кофе в редких московских кофейнях. Москва, август 1998-го, экономический кризис. Таинственное убийство.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.
В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века.
Книга известного литературоведа посвящена исследованию самоубийства не только как жизненного и исторического явления, но и как факта культуры. В работе анализируются медицинские и исторические источники, газетные хроники и журнальные дискуссии, предсмертные записки самоубийц и художественная литература (романы Достоевского и его «Дневник писателя»). Хронологические рамки — Россия 19-го и начала 20-го века.
В книге рассматриваются индивидуальные поэтические системы второй половины XX — начала XXI века: анализируются наиболее характерные особенности языка Л. Лосева, Г. Сапгира, В. Сосноры, В. Кривулина, Д. А. Пригова, Т. Кибирова, В. Строчкова, А. Левина, Д. Авалиани. Особое внимание обращено на то, как авторы художественными средствами исследуют свойства и возможности языка в его противоречиях и динамике.Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.
Если рассматривать науку как поле свободной конкуренции идей, то закономерно писать ее историю как историю «победителей» – ученых, совершивших большие открытия и добившихся всеобщего признания. Однако в реальности работа ученого зависит не только от таланта и трудолюбия, но и от места в научной иерархии, а также от внешних обстоятельств, в частности от политики государства. Особенно важно учитывать это при исследовании гуманитарной науки в СССР, благосклонной лишь к тем, кто безоговорочно разделял догмы марксистско-ленинской идеологии и не отклонялся от линии партии.