Веселая книга - [32]

Хызр за твоим пушком пришел на берега источника живой воды.

Некоторые люди сравнивают меня с гиацинтом, темным и кудрявым, и говорят:

Ты как гиацинт, высунувший голову среди лепестков жасмина.

От тоски по тебе готов я лишиться жизни.

Еще более удивительно, что некоторые называют меня «трепальщиком хлопка» и говорят обо мне якобы с моих слов:

Я растреплю себя всего близ твоего квартала,

Чтобы ты знал, какой я трепальщик хлопка!

Другие сравнивают меня с зеленью и говорят:

Сад твоих щек — лучшее зрелище для взирающего на него,

Словно роза — ведь и ее украшает зелень.

Я тот милосердный, чей благодетельный взгляд едва лишь упадет на красавца — и тотчас скрижали ланит его покроются письменами праха. Ведь говорят:

Я раб тех темных черточек, которые как будто

Оставлены на лепестках шиповника муравьем, выпачкавшим лапки в мускусе.

Люди проницательные, вглядевшись в эти письмена его фирмана[183], говорят:

Предъяви его просителю, написано хорошо!

Я тот мститель, который одним гневным взглядом может опозорить и обесславить в глазах людей того прекрасного тирана, хоть он и суров в любви, хоть он мучитель влюбленных, капризен, жесток. Каждые пять дней подведу я его под бритву, отдам его в руки бесчестных цирюльников, предам его беде, сорву рубашку его красоты, всевозрастающую прелесть его уничтожу всевозрастающей чернотой. Редкие обращения людей к нему будут отныне такими: «Плевал я тебе в бороду!» или «Заткни свою бороду себе в глотку!» Самым легким упреком ему будет такой бейт:

Если на неделю связать тебе руки за спиной,

Борода у тебя вырастет до пояса.

А ринды[184], болтающиеся по улицам, говорят:

Мы знаем: у тебя отросла борода, а ты ее выщипал —

Ведь коли не так, куда бы ей деваться?

Мужеложцы же во время трудов своих приговаривают:

У кого нет бороды — у того есть другое,

У кого есть борода — у того нет ничего.

На все, что он говорит людям, ему отвечают:

Посмотри-ка на эту бороду у господина!

И, показав ему все пути к городу белильщиков ткани, говорят:

Тебе дадут сто тысяч даров,

Если принесешь бороду в город белильщиков ткани!

Опохмелившиеся каландары[185] проходят мимо него и восклицают горестно: «Увы!»

За твои притязания на красоту в прошлом

Справедливость воздала тебе бородой…

А чистая душа шейха Саади[186] вещает:

Прошлый год ты скакал горным козлом,

А в ртом году приходишь, как борзая.

Саади любит нежную поросль на щеках —

Ведь не всякая травка колется, как шило!

Поскольку речи Бороды затянулись, я сказал:

— Такое предисловие следует сократить. Скажи-ка мне лучше, что собственно означает Риш ад-Дин Абу-л-Махасин?

Ведь «борода» не кунья твоя и не лакаб[187].

Бородой назвали бороду, и ничего больше.

Еще ты сказал: «Ланиты луноликих я покрываю пыльными письменами», это тоже неверно. Просто всякий лик, где ты появляешься, из-за тебя собирается в морщинки. А еще ты сказал: «Господь говорит о моих достоинствах в Коране». Величие твое, видно, с изъяном, ибо ведь всякого, у кого длинная борода, называют ослиным хвостом. Еще говорил ты, род и происхождение свое ведешь из рая. Это тоже неверно. Теперь же в опровержение твоих доводов приведу несколько рассказов.

Рассказ 1

Одного из пророков рода Израилева спросили, почему У крестьян бороды большие, у монголов — поменьше, а у китайцев — и того меньше.

Он ответил:

— Поскольку аят[188]: «И над тобой мое проклятие до дня Суда»[189] — касался Иблиса[190], вышло решение изгнать его из рая. Иблис попросил у владыки вечности разрешения еще разок обойти весь рай, а потом уже удалиться. Ему разрешили. Иблис, прогуливаясь, обходил все уголки рая, и тут на глаза ему попался Адам. Дьявол подумал: «Ведь это Адам — причина того, что я проклят! Надо бы сделать ему и его потомкам такую пакость, что хуже некуда… Лучше всего навяжу-ка я им на шею проклятое ярмо бороды!» И он увел Адама из рая. Когда потомки Адама повсюду распространились, Иблис явился в обличий шейха и сказал: «Я иду из рая». И вот он показал им то ярмо — то есть бороду — и сказал, что это, дескать, райский дар я вам принес. Крестьяне, охваченные жадностью и алчностью, кинулись в драку из-за сего достойного дара и растащили из него, сколько захотели. Монголам, которые пришли с просьбами позже, досталось не больше двух волосков. Когда слух об этом дошел до китайцев, те тоже отправились на поклон к шейху и, увидев, что «дары» уже разграблены, подняли крик: «О шейх, пожалуй и нас шапкой из того же войлока!» Они так усердствовали, что жалкий дьявол не нашел ничего лучшего, как вырвать несколько волосков со своего зада и прилепить им на подбородки.

* * *

Правдивость этой истории с течением времени становится все очевиднее, и люди остроумные говорят по этому поводу:

Кабы не была борода безобразной — быть бы ей в раю.

Ведь и муравьев с саранчой ели бы, если бы то были злаки.

А еще говорят:

Адам оставался в раю, пока был безбородым,—

А как выросла у него борода — его и прогнали.

Рассказ 2

Пока Адам был в раю, у него не было бороды и сами ангелы склонялись перед ним в поклонах. Когда же он завел себе бороду, ангелы, никогда прежде не видавшие бороды, принялись смеяться над ним. Бедняга с досады выскочил прочь из рая, побежал по земной юдоли и попал в оковы труда.