Весь мир под крылом - [13]
Помочь я уже никому ничем не мог, смотреть на то, что творилось в аэропорту, на толпу обезумевших людей, пытавшихся выяснить, живы ли те, кого они встречают, не было сил. Я вернулся домой, взял пачку сигарет и бутылку водки и запил, на целую неделю. Все напряжение полугодичной неопределенности и страшная авиакатастрофа, которой могло бы и не произойти, довели меня до нервного срыва, который я пытался лечить запоем. Через неделю замполит сам пришел ко мне домой.
— Хватит дурью маяться, — сказал он, глядя на батарею пустых бутылок, — возвращайся на работу, к полетам тебя допустили, все обвинения сняты.
— А комитет? А мой дядя в Америке? — спросил я.
— Источник утечки информации они нашли, к тебе никаких претензий с их стороны нет, да и дядя твой оказался честным человеком, думаю, скоро сможешь с ним встретиться.
Вскоре я узнал, что случилось с моим дядей во время войны, и какую миссию он выполнял в США, но это уже другая история.
Геннадий Дмитриев Одесса — 2013 год
Весь мир под крылом
— Шасси выпушены, зеленые горят, — прозвучал в наушниках голос второго пилота.
Мы заходим на посадку курсом 340, со стороны моря в родном Черноморском аэропорту. Старенький, немало повидавший, Ту-154 идет уверенно, спокойно, впереди берег, покрытый зеленью приморских дач, дальше по курсу взлетно-посадочная полоса.
— Закрылки 28.
— Закрылки выпускаются синхронно, стабилизатор перекладывается.
— Закрылки 45.
— Механизация выпущена.
Все нормально, все привычно, как всегда, на пульте радиокомпаса установлены частоты дальнего привода 348 и ближнего 715. Стрелки приборов показывают — идем в створе полосы. Видимость отличная, до самого горизонта, чуть подернутого легкой дымкой. Самолет снижается, и горизонт, такой далекий и необъятный, становится все ближе; все ощутимей становится та, нечеткая линия, за которой исчезает видимый мир. В юности, как на большой высоте, кажется, что весь мир, необъятный и широкий лежит пред тобой, но с годами высота падает, и все меньше и меньше пространства остается впереди, и так близка становится линия горизонта.
Там, перед самой посадочной полосой, — кладбище. Если не дотянул, — то попадешь по назначению, и яму рыть не надо. Бах! И все — братская могила. Во время посадки на кладбище не смотрю, не кресты и обелиски нужны мне сейчас, а посадочные знаки, но все равно, мрачные мысли приходят на ум. Каждый раз, возвращаясь домой, пролетаю над местом своей будущей постоянной прописки. Впрочем, нет, там меня уже не похоронят, недавно открыли новое кладбище, на месте летного поля бывшего аэропорта «Застава». Там впервые поднялся в небо — там и закончу свой путь.
— Дальний! — докладывает штурман, в кабине звенит звонок, до полосы четыре километра.
— Высота двести пятьдесят.
— Двести.
— Сто.
— Ближний! — снова звенит звонок.
— Восемьдесят!
— Оценка.
— Решение?
— Садимся!
— Десять! Шесть!
— Три! Два! Один! Посадка!
Шасси мягко коснулись земли, гудят колеса на стыках бетонных плит.
— Реверс!
Взвыли моторы, реверс реактивной струи гасит скорость.
— Сто восемьдесят скорость!
— Скорость сто сорок!
— Реверс выключить!
Теперь только тормоза. Скорость падает.
— «Двадцать два семнадцать», освободите полосу, сворачивайте на рулежку! — слышу в наушниках голос диспетчера.
Мы заруливаем на стоянку, и бортинженер выключает двигатели. Гул турбин стихает.
— Я, «двадцать два семнадцать», двигатели выключены, на стояночном, — докладываю диспетчеру.
— Понял Вас, «двадцать два семнадцать», до свидания, конец связи.
Вот и все, прилетели, теперь в свой старенький «жигуленок», и домой. Моей машине, ВАЗ — 2101, или, как ее называют сейчас, «копейке», скоро исполнится сорок лет. Ребята спрашивают: «Почему машину не сменишь? Взял бы себе «шевроле» или «тойоту». «А зачем? — отвечаю я. — Меня и эта вполне устраивает». И, действительно, зачем? Зачем менять то, к чему привык? Гнаться за модой? А смысл? Нормальный автомобиль, отремонтирован, покрашен, на мой век хватит.
У трапа меня встречает Василий Никонорович, заместитель директора компании «Черноморские авиалинии». Когда-то летал у него вторым пилотом на Ан-2. Давно это было, давно.
— Привет, Василий Никонорович!
— Привет, Сережа, как слетал?
— Нормально, а «жигуленок» мой как? Стоит?
— Да стоит, куда ж он денется? А ты что, домой торопишься?
— Тороплюсь, Вася, тороплюсь! — ответил я. Там, в далекой, теплой банановой стране, среди пальм и чернокожих женщин и мужчин, я вдруг ощутил необъяснимую тоску по дому.
— А ты, Сережа, не торопись, у нас еще собрание сегодня.
— Какое еще собрание?
— Как какое? Торжественное! Забыл, какой день сегодня?
— Какой день? Среда.
— Да сегодня же День авиации.
— Да? Вот черт! А я привык День авиации 18 августа праздновать.
Василий Никонорович вздохнул.
— Той авиации уже давно нет. Ныне День Украинской авиации празднуем.
— А что, разве на Украине есть авиация? — ехидно заметил я.
— А ты, Сережа, на чем летаешь?
— На том, что еще при Союзе выпущено, на том и летаю. А «боинги» и «аэробусы» украинскими самолетами назвать трудно.
— На этих самолетах, Сережа, весь мир летает. А у нас, слава богу, объединение имени Антонова еще работает.
Есть в нашей недавней истории тайны, которые, скорее всего, никогда не будут раскрыты. К таким тайнам относится смерть Фрунзе и убийство Котовского, версия о причастности Сталина к смерти Фрунзе распространилась благодаря повести Бориса Пильняка «Повесть непогашенной луны», других источников, подтверждающих её, нет. Убийство Котовского также оставляет много вопросов, ответов на которые нет до сих пор. В этом произведении предлагается версия событий, которая наиболее близка к реальности.
Во время учений терпит катастрофу бомбардировщик капитана Фирсова. Экипажу удаётся покинуть самолет. Капитана Фирсова подбирает натовский фрегат, и он вспоминает свою предыдущую жизнь, в которой он был командиром английского фрегата, капитаном Джеймсом Фицроем, но после конфликта с адмиралом вынужден был поднять чёрный флаг и стать пиратом. О приключениях капитана Фицроя в среде берегового братства и судьбе капитана Фирсова читайте на страницах этой книги.
Здесь нет стрельбы, погони и драк. Инспектор Джон Сидней расследует преступление, полагаясь исключительно на логику событий и фактов. Выйдя в отставку, он решает отдохнуть, отправившись в круиз на теплоходе. Но вместо отдыха ему вновь приходится распутывать загадочное происшествие. На борту теплохода происходят странные события. Вначале убивают известного миллионера, а вскоре жертвой убийцы становится обычный торговец подержанными автомобилями. Что связывает эти два убийства?
Как Вы думаете? Что бы произошло, если бы вдруг в наш мир вновь явился Иисус Христос? В обычный наш город, где люди, в большинстве своём, исповедуют православие, соблюдают христианские обряды, ходят в церковь. Пришёл бы тот, кому молятся люди, исцелял бы больных, воскрешал мертвых? Как приняли бы его власти городские и церковные? Об этом в рассказе «Необыкновенное происшествие в одном южном городе». В рассказах этого сборника размышления о смысле жизни, о религии, о Боге.
Каковы мотивы предательства Иуды? Был ли распят Иисус Христос? Этот вопрос интересовал не одно поколение исследователей древности и литераторов. Перед Вами ещё одна литературная версия ответа на этот вопрос, основанная на детальном изучении работ исследователей христианства и детального анализа библейских текстов. В книге, кроме повести, приведена статья, написанная автором в ответ на критику этой повести. В ней содержится аргументация столь необычного на первый взгляд сюжета.
Этот роман продолжает тему, поднятую в повести «Апостол Иуда». Сюжет основан на поиске тамплиерами документов, имеющих непосредственное отношение к учению Христа и его судьбе. В работе Майкла Бейджента «Святая кровь и святой Грааль» упоминается, что рыцари-тамплиеры обладали документами, указывающими на то, что Христос не был распят. Эта работа положена в основу известного бестселлера Дэна Брауна «Код Да Винчи». Предлагаем читателю иной взгляд на тайны тамплиеров и события библейских времен.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.