Весь мир Фрэнка Ли - [65]

Кью ставит машину на ручник, чтобы меня приобнять. Стоящий сзади нас в пробке водитель нетерпеливо сигналит.

– Поцелуй меня в ж… – кричит Кью в зеркало заднего вида.

Мы доезжаем до дома Кью и, шурша гравием, доходим до входных дверей. Они двойные, в византийском стиле. Мама Кью встречает нас встревоженными возгласами.

– Получил во время игры в тизербол, – объясняю я.

– Может, тебе стоит бросить этот вид спорта? – предлагает она.

– Тизербол – это не спорт, – поправляет ее папа Кью. Одна пара очков у него на носу, вторая на лбу, третья болтается на шнуре вокруг шеи. – Но это не значит, что он нетравмоопасен.

Мы едим вкуснейшее оссобуко и, как обычно, забыв отнести свои пустые тарелки на кухню, бросаемся на второй этаж в комнату Кью, чтобы он показал мне Pax Eterna, о которой все говорят.

– Ты разбил сердце бедной Брит, – говорит Кью, пока игра загружается. – Но сердцу не прикажешь.

– Я сам себя ненавижу за то, что сделал ей больно, – отвечаю я. – Но с самим собой надо быть честным.

– Старина, я очень-очень, просто невероятно рад за тебя, – говорит Кью.

– Если бы я и дальше обманывал Брит, то было бы еще хуже, да?

Игра загрузилась, но Кью, похоже, хочет о чем‐то спросить.

– Ты же не выбрал племя?

– Справедливый вопрос. Нет, не выбрал, – отвечаю я и меняю руку, которой держу под глазом пакет со льдом. Но теперь меня терзает мысль: а не влюбился ли я в Джо лишь потому, что у нас с ней много общего?

В моей любимой книге «Автостопом по галактике» написано, что полет – это просто падение вниз без удара о землю. Чтобы лететь, надо забыть о том, что ты падаешь.

Я люблю Джо потому, что она умная и амбициозная. Потому что она увлеченная и по‐ботански восхищается строением окружающего ее мира. Я люблю ее потому, что мы знакомы с детства, и это, оказывается, значит гораздо больше, чем я предполагал. Я люблю Джо, потому что она прекрасна.

Но все это внешнее. На самом деле я люблю Джо за то, что она меня смешит. Девушка, которая может тебя рассмешить, стоит того, чтобы смеяться с ней всю жизнь. И знаете что? Еще Джо нравится мне потому, что и я могу ее рассмешить. Когда я с ней, я забываю про все свои проблемы. Я не думаю о том, кто я, где я и который час. Я просто существую рядом с ней, я забываю о земле и взлетаю.

– Я выбрал Джо. И племя тут ни при чем.

На лице Кью появляется одобрительное выражение, и он кивает.

– Джо – вот мое племя.

Он снова кивает.

– И ты, – добавляю я.

Кью как будто ждал этого ответа, потому что тут же расплывается в широкой смущенной улыбке. Мы оба долго улыбаемся. Последний год обучения в школе перевалил за середину. Потом будет выпускной, потом колледж. В оставшееся время я постараюсь как можно чаще видеться с Джо. И конечно, про Кью забывать не буду.

В комнату входит сестра Кью Эвон и, как сексуальный киборг, сканирует взглядом мое лицо.

– Тизербол, говоришь.

Я пожимаю плечами.

– Можешь одолжить мне зарядку? – спрашивает Эвон.

– У тебя, наверное, уже штук семь моих зарядок, – отвечаю я.

Она вытаскивает из моего рюкзака зарядку и мгновенно исчезает в своем заколдованном оленьем лесу.

– Ты только посмотри на это, – говорит Кью, возвращая мое внимание к огромному экрану. Он пролистывает списки маленьких карт, на каждой из которых красный крестик со словами: «Миссия провалена».

– Еще никто не выигрывал в Pax Eterna, – говорит Кью. – Ни Пол Олмо, ни я – никто.

Я наклоняюсь вперед.

– Да ладно!

– В Pax Eterna каждая новая игра начинается на девственном тропическом острове, где есть все необходимое для жизни, – объясняет Кью, двигая курсором в виде божественной длани. – Есть вода, плодородные земли, руда и все остальное.

Я, прищурившись, разглядываю десятки мелких иконок в виде черных черепов.

– Это трупы?

Кью поглаживает воображаемую бороду:

– Ну вот, опять начинается.

– А как можно выиграть? – спрашиваю я.

– Выиграть в Pax Eterna можно, если построишь стабильное общество, которое просуществует как минимум месяц. Победитель получит двадцать четыре тысячи долларов. Пока это еще никому не удавалось.

Я внимательно осматриваю панель данных в углу экрана.

– То есть они превратили в игру величайшую проблему человечества. Нужно построить мир во всем мире.

– Понимаешь, в чем дело… – говорит Кью. – По правилам Pax Eterna ты можешь присоединяться к любой миссии в любой момент. Смотри, вот наш с Полом остров, здесь только два поселения, и они уже воюют друг с другом. А с начала миссии прошло всего несколько часов.

– Ничего себе! Да здесь точно никто не сорвет джекпот, потому что никто еще не знает, как установить мир во всем мире.

– Это загадках многих веков, – соглашается Кью, внимательно глядя на экран.

– Пожалуй, единственный способ выиграть – это не играть, – говорю я, цитируя один из моих любимых фильмов.

Я понятия не имею, к месту ли цитата, и произношу ее лишь для того, чтобы увидеть реакцию Кью.

Тот хватается за голову, словно он сейчас взорвется.

– Не играть! – восклицает он. – Надо позвонить Полу. Спасибо, Фрэнк Ли!

* * *

Дома я повторяю маме свою легенду – тизербол пошел не по плану – и наотрез отказываюсь от ее предложения заварить мне какой‐то китайской травы (hanyak, произносится хаунияк), для того чтобы фингал быстрее прошел. Я уже знаю, что это за лекарство – адский красно-коричневый настой со вкусом рассола, кофе, ила и чистого страха. Просто самоубийство.