Вершители наших судеб. Трилогия измен - [9]

Но назвав социализм «классовым обществом» и сохранив «диктатуру рабочего класса», Сталин автоматически перенес классовую надстройку на неклассовый базис. То есть, социализм, едва родившись, оказался связанным «смирительной рубашкой» не соответствующей себе надстройки, накрепко стеснившей его развитие. Ведь репрессии это не просто аресты, судебные дела, заточение, ссылки, расстрелы. Часто это есть плата за попытку лучшего решения, за научное достижение, поступок совести. Это решение новых проблем, но – старыми приемами классовой борьбы, перенесенными из прежнего состояния в новое.

Проигрывали эту борьбу, как правило, люди порядочные, честные, новаторы в своем деле. Проигрывали тем, кто делал карьеру, преследовал личностный интерес, мстил за неудачи, бездарность, ущемленные амбиции.

Перенос законов классовой борьбы в новые общественные отношения – это использование политической лояльности против профессионализма, показного пустозвонства – против делового подхода, партийного чванства – в противовес таланту, волевого стиля работы – в отместку совестливому. О боже, сколько ж мы потеряли гениев и талантов, изумительных находок и блестящих решений, суливших нам великую прибыль, быстрое восхождение к вершинам новой цивилизации! Если б не извращение и не нагнетание классового подхода в бесклассовом обществе, навязанное нам Сталиным.

В 1917-м мы поднялись в революцию ради высвобождения живых сил истории. В 1937-38-х выпестованная Сталиным бюрократия прошлась по ним косой репрессий и в последующем, не давая им ни взойти, ни вырасти, замкнула на себе успехи и выгоды общих побед. Если бы не репрессии, мы прошли бы Великую Отечественную войну несравнимо быстрее и несравненно меньшей кровью. Если б не смирительная рубашка «диктатуры пролетариата», мы поднялись бы уже в высшую фазу коммунизма. Такова плата за измену марксизму, которую в скрытой форме осуществил И.Сталин ради личного всевластия. В вещевом оформлении облика социализма – Сталин сделал рывок. Но заморозил социальное развитие страны.

Все последующие генсеки лишь принимали подделку за подлинный марксизм, используя, однако, выгоды своего положения как данное. На том и захлебнулось коммунистическое движение в целом. Конечно, мы гордимся достигнутыми успехами социалистического строительства под руководством И.В.Сталина, но мы не знаем, каких высот мы достигли бы, будь он по-настоящему верен марксизму-ленинизму. В этом выразительная сила самого социализма, но не вождя.

И сейчас, пока мы не вернемся на идейные позиции классического марксизма, нам не видать ни объединения прогрессивных сил в партию, ни побед в созидании нового, здорового общества. Поэтому отмежеваться от сталинизма – первейшая задача подлинных коммунистов сегодня, если они еще где-нибудь существуют. Ибо нельзя двигаться вперед, не выйдя из того тупика, в который нас завел ложный путь сталинской фальсификации.

Часть III-я

Остается, однако, еще один сакраментальный вопрос: если репрессии были не санкционированы, а спровоцированы, то кто же собственно боролся между собой, если это были не классы?

Это были обыкновенные люди. В каждом из нас потенциально заложены способности и потребности, созидательное и потребительское начала. На них указал К.Маркс в главнейшем принципе коммунизма /Соч., т.19, с.20/.

Реализуя способности, человек затрачивает энергию. Удовлетворяя потребности, – восстанавливает ее. Но начала эти не уравновешенны. Они состоят в противоречивом единстве и борются между собой за то или иное свое превалирование в жизни индивида. Одно – за активное созидание, другое – за предпочтительное потребление. Одно – за общую пользу, другое – за личную выгоду. И одно из них побеждает чаще, доставляет большее удовлетворение, становится довлеющим. И в зависимости от того, какое из начал – способности или потребности – оказывается доминантным, человек выступает соответственно больше как созидатель или как потребитель.

Человек существенно есть то, с каким началом, сознательно или бессознательно, себя отождествляет: нравится ли ему больше раскрываться со стороны способностей или он предпочитает наивысшее удовлетворение потребностей. Состояние это может быть переменчиво, но переменчивость тенденциозна, и колебания сходятся в вектор.

Коль скоро внутренняя борьба в человеке превращает его больше в созидателя или потребителя, то, выплескиваясь наружу теми или иными действиями (в пользу других или свою собственную), она предстает в обществе борьбой между созидателями и потребителями. Внутриличностный конфликт, стало быть, превращается в общественный. От противоположных начал в человеке мы приходим к полярным противоположностям в обществе.

Вся история, если мы оглянемся назад, есть непрекращающаяся, вялая или острая, с переменным успехом борьба между созидателями и потребителями, принявшая с течением времени классово-антагонистическую форму. Рабы и рабовладельцы, крепостные и феодалы, пролетарии и буржуа – суть созидатели и потребители, но в виде классов, т. е. с закрепленным в разной степени превышением одного начала над другим. Одни принудительно созидают, получая крохи. Другие живут в свое удовольствие, едва платя своим трудом. Классы – это отчужденная и насильственно удерживаемая в своей полярности природа человека.