Юлий Данилов
НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА И ФАНТАСТИЧЕСКАЯ НАУКА
Путь в науку всегда был труден: об отсутствии царского пути в нее знали, если верить преданию, еще древние греки. Со временем трудности лишь растут. Увеличивается, причем очень быстро (экспоненциально), объем знаний, которыми нужно уверенно и активно овладеть для того, чтобы вести самостоятельное научное исследование. Возрастает степень абстрактности научных понятий: дышать в разреженной атмосфере современных научных построений ничуть не легче, чем на вершине Джомолунгмы. Усложняется экспериментальная техника. Все более труднодоступными становятся объекты научного исследования. И все же, при всех колебаниях конъюнктурного характера, число тех, кто жаждет посвятить себя науке, никогда не падает до нуля.
Не будем пытаться объять необъятное и в коротком предисловии давать исчерпывающий ответ на далеко не простой вопрос о причинах притягательности науки для юных умов и тренированного мозга профессионального ученого (тривиальное объяснение, состоящее в том, что юные адепты не представляют себе реально истинного масштаба ожидающих их трудностей, а зрелые мужи науки зашли слишком далеко, чтобы прерывать свои многотрудные штудии, мы отвергаем как глубоко неверное). Обратим лишь внимание на одну ипостась науки: ее фантастичность, несмотря на неукоснительное следование непреложным фактам. Потребность одного из величайших чудес мира - человеческого мозга, познающего не только окружающую Вселенную, но и самого себя, - в игре, в полете воображения находит в науке, пожалуй, наиболее полное выражение и удовлетворение, доставляя причастным к ней истинно эстетическое наслаждение.
Дело в том, что современная наука с присущей ей глубокой дифференциацией и жесткой специализацией едина и фантастична. Кто из писателей-фантастов не позавидует ученым, восстанавливающим законы праязыка, объясняющим специализацию тканей развивающегося зародыша, работающим над Теорией Великого Объединения, открывающим вещества с неслыханной ранее ("запрещенной") симметрией, постигающим то общее, что прячется за хаотическим нагромождением привходящего ?
Трудность пути в современную науку рождает мифы о чудесных способах постижения ее тайн сверходаренными вундеркиндами. Такое действительно бывает (вспомним хотя бы замечательного индийского математика Сринивасу Рамануджана), но очень редко. Обычный путь тернист и долог. Но тех, кто чувствует в себе призвание, не устрашат никакие трудности.
Научная фантастика, как и фантастическая наука, рождена игрой ума. Живя по законам литературы, она опирается на другие доводы, ее правда - это художественная убедительность образа, а не жесткая правда логического доказательства или достоверность экспериментального факта. Научная фантастика не заменяет, а дополняет науку, трактуя проблемы жизни и смерти, добра и зла, морали и этики, разыгрывая ситуации, реальные при всей своей фантастичности, показывая реалии науки в новом, необычном ракурсе.
И в соединении, казалось бы, несоединимого - реальности факта и полета фантазии - то общее, что объединяет фантастическую науку и научную фантастику.
