Вероятно, Алекс - [111]
– О господи… – шепчу я. – Ты рассказал маме?
– Но послушай, – возражает он, – эта история сплелась в невероятный клубок! Я же должен был с кем-то поделиться. Ты лучше посмотри на ситуацию с другой стороны: в реальной жизни мы понравились друг другу даже больше, чем в Интернете, а это уже немало.
Наверное.
Я опять задумываюсь. Вот черт. Папа все знал. И пытался меня вразумить всеми этими разговорами о лошадях и «мертвых зонах». Меня опять накрывает волна с условным названием «ТЫ САМАЯ ТУПАЯ ИДИОТКА НА ВСЕМ БЕЛОМ СВЕТЕ», но на этот раз я не оказываю ей сопротивления и принимаю ее совершенно спокойно. Пожилая пара, сидевшая на смотровой площадке неподалеку от нас, ушла – по всей видимости, вид плачущей девушки напрочь испортил им весь закат, – так что теперь она в нашем полном распоряжении, за что я очень им благодарна. Внизу толпятся несколько сотен человек, но достаточно далеко для того, чтобы не обращать на них внимания.
– Ты догадался только в тот вечер, когда мы играли в «Катанских колонизаторов»? – спрашиваю я.
– Да.
Ну слава богу. По крайней мере, мы оба пребывали в полном неведении, пока он не услышал мое прозвище. Боже праведный. Портер специально смотрел со мной «Филадельфийскую историю». Все тогда уже знал, но не обмолвился даже словом. Мое унижение не знает предела.
– Почему? – едва слышно спрашиваю я. – Почему ты ничего не сказал?
– Я был совершенно сбит с толку и не знал, что делать. Не мог поверить, что все это время ты жила рядом. И что ты… это она, Минк. Поначалу думал, ты решила надо мной посмеяться, но чем больше размышлял, тем отчетливее понимал, что это не так. На какое-то время у меня просто поехала крыша. А потом… мне захотелось немного потянуть время. Чтобы ты дошла до всего своим умом. Уверен, у тебя это получилось бы. Стоило мне сделать побольше намеков, и ты бы, Бейли, все поняла, клянусь. Потом мне стало интересно, почему ты не сказала мне, то есть Алексу, что переехала сюда. У меня возникло чувство, что ты меня обманула… и мне захотелось, чтобы ты сама во всем призналась.
– Баш на баш, – говорю я и закрываю глаза, теперь до конца понимая всю иронию этих слов.
– Мне совсем не хотелось, чтобы все так получилось, – настаивает он, – я имею в виду на работе… когда тебя уволили… Грейс рассказала мне, что случилось в Парилке. А попутно – это я так, для справки – высказала парочку угроз в адрес моего мужского достоинства, после чего меня пару дней мучили кошмары.
– Ты не виноват в том, что произошло в Парилке, – с тихим стоном отвечаю я, – тогда мне стало очень плохо, но теперь уже все позади.
– Но я хочу, чтобы ты знала: то, что в тот день говорили Скотт и Кении… мне совсем не показалось забавным. Сам не знаю, почему я засмеялся. Скорее всего, обычная нервная реакция. После случившегося чувствовал себя просто ужасно. Посылал тебе эсэмэски, хотел поговорить, но ты не желала со мной общаться. А потом в магазин пришел Дэйви…
Я судорожно вздыхаю от наплыва чувств:
– О господи, какой-то кромешный ад.
Секунду спустя Портер говорит:
– Слушай, я до сих пор не пойму, зачем ты соврала, сказав, что приехала из округа Колумбия, а не из Нью-Джерси.
– Я не врала. Мама со своим новым мужем переехали туда всего пару месяцев назад. Я просто ничего не сказала об этом Алексу. То есть тебе. Словом, тебе как Алексу. Черт, ты ведь не случайно выбрал такой псевдоним, да?
– Это мое второе имя.
– Александр. Как отца?
– Ага. Деда тоже так звали. – Он заводит мне за ухо прядку волос. – Ты же понимаешь, что всей этой кутерьмы не было бы и в помине, если бы ты, то есть Минк, с самого начала сказала, что приехала сюда… я прав?
Я беру его руку и закрываю ею свое лицо. Потом убираю ее, сажусь, вытираю слезы и смотрю на него:
– А знаешь что? Может, и нет. Предположим, мы с тобой, то есть с Алексом, встретились бы в «Блинной хижине» сразу после моего приезда сюда, и я не получила бы работу в «Погребе». Думаешь, мы бы поладили? Я не знаю. Ты тоже. Вполне возможно, что все сложилось именно так только благодаря ситуации, в которой мы оказались в «Погребе».
Портер качает головой и сплетает свои пальцы с моими:
– Вряд ли. Я в это не верю, да и ты, вероятно, тоже. Два человека, которые жили в разных городах, а потом нашли друг друга, причем дважды? Даже если бы один из нас торчал где-нибудь на Гаити, а второй отправился в ракете на Луну, в эту минуту мы с тобой все равно сидели бы здесь.
– Ты действительно так думаешь? – хлюпаю носом я.
– Помнишь, я сравнивал тебя с мимолетным туманом и боялся, как бы в конце лета ты не вернулась к матери? Теперь таких опасений у меня больше нет.
– В самом деле?
Он смотрит на океан, темно-пурпурный в последних лучах закатного солнца:
– Мама говорит, что мы все взаимосвязаны – люди, растения и животные. И знаем друг друга изнутри. А то, что происходит извне, нас только отвлекает. Одежда, наши слова, действия и поступки. Нападения акул. Выстрелы. Мы тратим свою жизнь в поиске других людей. Порой нас сбивают с толку и совращают с пути истинного отвлекающие факторы. – Он смотрит на меня и улыбается. – Но на нас они не подействовали.
Когда-то Зори и Леннон были лучшими друзьями. Когда-то… Но не сейчас. Теперь они не выносят друг друга, старательно избегают встреч, и поначалу в этом нет ничего сложного. Но один неудачный поход, и «заклятые друзья» остаются вдвоем. Одни под необъятным звездным небом, окруженные пустынным пейзажем, они должны разобраться в себе и понять, что же происходит между ними.
Диагноз Берди Линдберг – книжный червь. И кажется, что это не лечится. Девушка страдает от своего чрезмерного воображения, которое не позволяет ей жить в реальном мире. Жизнь для Берди – это детективная история, где она является сыщиком, а все остальные – подозреваемыми. Но однажды в этот сюжет вторгается новый персонаж… И на этот раз она должна будет распутать самое сложное дело в своей жизни – разобраться в собственных чувствах.
Ревущие двадцатые в туманном Сан-Франциско. Сухой закон, запреты ослаблены, а в городе появляется черная магия…Археолог Лоу Магнуссон заполучил желанную добычу: амулет джед, бесценный египетский артефакт, который можно продать за баснословную сумму одному из богачей Сан-Франциско. Однако когда красавчик швед встречается с чопорной дочерью своего заказчика, легкие деньги превращаются в чрезвычайно сложную проблему…Куратор Хэдли Бэкол, которую в силу проклятья сопровождают смертельно опасные духи, обязана сохранять спокойствие, чтобы сдерживать их и не позволять атаковать и крушить все вокруг.
На дворе бурные двадцатые, и Сан-Франциско – известный центр бутлегерства, неприкрытого желания и черной магии. Туманная прибрежная зона очень привлекательна, особенно если вы специализируетесь на духах… Аида Палмер выступает в шоу в роли медиума на сцене известного «тихого» (там, где во время «сухого закона» тайно продавали спиртное) бара Гри-гри в Чайнатауне. Однако она на самом деле способна призвать и изгнать души умерших. Уинтер Магнуссон – влиятельный бутлегер, предпочитающий оружие призракам. К несчастью, он не так давно стал жертвой злого проклятья, которое сделало его магнитом для неприкаянных духов.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.