Верность - [69]

— Нет, — сказала Инга, — я у вас еще никогда не была.

В кабину сунула голову маникюрша и спросила:

— Зане, хочешь билет на «Аиду»? Скайдрите идет за билетами.

— На когда? На сегодня вечером? — спросила Зане. — Нет, я не могу.

Маникюрша исчезла, но Ингу внезапно осенило: Дзидра Вилкуп! Парикмахерша очень была похожа на Дзидру. Значит, она — Зане.

И, забыв про собственные беды и горести, Инга захотела поговорить с сестрой Дзидры.

— А я знаю, вы — Зане Вилкуп, — сказала она.

Зане от удивления даже отпустила голову Инги.

— Откуда вы меня знаете?

— Я живу в Силмале, — продолжала Инга, — меня зовут Ингрида Лауре.

Зане хорошо помнила незнакомое имя под письмом в газете. Значит, она!

— Я-то вас не знаю, — пробормотала Зане.

— Конечно, вы меня не знаете. Я приехала туда из Риги. Я библиотекарь. — И она протянула Зане руку. — Будем знакомы.

Зане молча протянула свою.

— Ну, а вы что… опять в Риге? — спросила она не без насмешки.

Инга поджала губы.

— Приехала по делам, — быстро сказала она. — Сегодня вечером поеду обратно. Передать привет вашим?

— Да… передайте привет, — неуверенно сказала Зане. Она подумала, что неплохо бы послать сестре отрез на кофточку, но не доверит же она это незнакомому человеку!

— Я представляла вас другой, — вдруг сказала Инга.

Зане удивленно посмотрела на нее.

— Как — другой? Почему?

— Ну, так… — нерешительно сказала Инга. — Как вам сказать… я представляла себе вас какой-то несерьезной, а вижу, что это совсем не так.

— Почему несерьезной? — Зане не знала, обижаться ей или не обижаться.

Наконец Зане закончила причесывать Ингу.

Инга посмотрела в зеркало и горестно улыбнулась. «Красиво, — подумала она, — но на что это все?»

— Спасибо, Зане, — сказала она, встав со стула. — В самом деле жаль, что вы не у нас, в Силмале. Мы вынуждены ходить лохматые. Приезжайте обратно. Мы устроим вам парикмахерскую. Правда.

— Парикмахерскую! В Силмале? — засмеялась Зане. — Вот это да!

— Серьезно, — сказала Инга, застегивая пальто. Затем она протянула Зане руку: — До свидания. Приезжайте хотя бы в гости.

— У меня скоро будет отпуск, — сказала Зане, — летом не дали… заболела сослуживица. А потом мы ездили в колхоз помогать.

— Скажу Дзидре, чтобы ждала вас в гости, — сказала Инга и про себя подумала: «А меня самой там, возможно, уже не будет».

Она села в трамвай и поехала домой. Мимо ВЭФа, мимо новых домов. Домой… Где же на самом деле твой дом, Инга?

Когда она позвонила, мать тут же открыла, словно ждала дочку за порогом.

— К тебе гость, — сказала мать.

У стола стоял Юрис и молча смотрел, как Инга машинально закрывает за собой дверь.

Юрис приехал повидаться с мастером Тиммом из-за трансформатора и, главное, непременно разыскать Ингу и поговорить с ней. За день до того ему сообщили, что через неделю он должен явиться в райком, на бюро. Странно — он даже был доволен, что наконец эта грязная интрига кончится. Жизнь стала невыносимой — Илма Стурите забрасывала его глупыми, сентиментальными письмами, в райком поступали анонимки. Но невыносимее всего были отношения, сложившиеся с Ингой. С каждым днем Юрис все больше понимал, что ему нельзя терять ее.

«Нет, Ингочка, так просто мы не расстанемся. Не расстанемся навсегда без причины, из-за какой-то нелепости».

И, разыскав дом родителей Инги, Юрис попросил у ее матери разрешения подождать, пока не вернется Инга.

— Здравствуй, — спокойно сказал он, когда она закрыла за собой дверь. — Я жду тебя.

— Вижу, — глухо ответила Инга.

— Ингочка, — сказал Юрис, не подходя к ней, — хочу, чтобы ты поняла одно: ты у меня единственная на свете. Единственная женщина, которую я любил и буду любить. Почему ты отвернулась от меня? Когда-то у меня по молодости была очень короткая и глупая связь с этой женщиной. Скажу тебе откровенно — я не верю, что ребенок мой. Но если это и так, то разве я должен поэтому связать свою жизнь с женщиной, которую не люблю, и испортить жизнь себе и ей? И ребенку. Ну, нет. Можешь ты это понять или не можешь? Ты ведь моя жена, единственная и настоящая, и никакой другой жены мне не надо, ни о ком другом я не хочу и слышать. Неужели ты тоже считаешь меня мелким подлецом, Инга? Единственное, в чем ты можешь упрекнуть меня, это в том, что я не рассказал тебе, что женщина эта когда-то попалась на моем пути… но, ей-богу, она ничего не значила для меня. Это была такая нелепость, что даже вспоминать не хочется.

Инга неподвижно смотрела на него. Как давно, как давно она не видела так близко его лицо. Не хотела видеть. Не хотела, наверное, потому, что знала — стоит ей очутиться рядом, и она окажется не в силах оторваться от него. Вот и теперь…

Вдруг ей все остальное показалось совсем неважным — главное то, что Юрис опять около нее, стоит ей протянуть руки — и она обнимет его. А глаза его пылают от гнева и любви, и он говорит: «Только тебя одну я любил и буду любить».

— Скажи мне только вот что, — тихо попросила Инга, — скажи откровенно: когда ты ездил в Ригу, ты встречался с ней? Бывал у нее?

— Да что ты! — ответил Юрис. — С чего ты это взяла?

Он сделал шаг вперед и крепко сжал Ингины руки.

— Поверь же мне, наконец!

И Инга с облегчением устало прислонилась к его плечу. Все показалось таким маловажным и незначительным — все, кроме Юриса, который обнимал ее крепкими теплыми руками, кроме Юриса — самого лучшего, самого близкого, самого дорогого.