Верховные боги индоевропейцев - [95]

западных «пред-индийцев», и Ригведа, ведийские ритуалы при-

меняют ее в слишком несходных обстоятельствах, чтобы было

разумно выводить ее в каждом данном случае из нужд и тре-

бований момента: судя по ее членам и по их сочетанию, она

должна была обладать своим собственным значением, которое

делало бы ее пригодной на разные случаи.

Гонда, таким образом, не достиг своей цели, и «митанний-

ские боги», как говорят, остались у него на руках.

1202 Приложения

Кончаю несколькими замечаниями более личного характера·.

Прочтя такое количество удивительных рассуждений, я спро-

сил себя, не происходит ли все это, учитывая большую дозу

враждебности, от недоразумений на уровне словаря. Первые

итоги моей работы были в 1958 г. названы «L'ideologie tripartie

des Indo-Europeens» — «трехчастная» здесь, конечно, понима-

лась как «основанная на структуре трех функций»; в этот мо-

мент я еще не решался вводить в обиход, особенно в заглавии,

непривычно звучащее прилагательное «трехфункциональный»,

считая, что с первых страниц читатель поймет распростране-

ние и границы объявленного «тройного распределения» и не во-

образит, что я полушутя, полусерьезно предлагаю ему обед из··

трех блюд, подобный тому, которым угостил недавно своих со-

отечественников А. Дандис («The Number Three in American

Culture».— Every man his way. Englewood Cliffs, N. J. Prentice-

Hall, 1968). Никто, кроме Гонды, не был введен в заблужде-

ние, но я должен признать, что риск был, сети, хотя и против

желания, были расставлены. Если дело в этом, я прошу у Гон-

ды прощения за его злоключения.

Гонда часто сетует на то, что я не помещаю указателя в

большей части своих книг (по крайней мере во французских

изданиях, поскольку американцы в любом случае требуют ука-

зателя), а точнее, нигде, кроме «La religion romaine archa'ique»

и «Mythe et epopee, I» — это особые случаи, своего рода учеб-

ники. Дело не в лени, а в заранее обдуманном намерении. Я хо-

тел таким образом добиться, чтобы читатели оценивали мои

книги по существу, не как сводку материалов, которые при не-

обходимости можно расписать на карточки, а как эксплика-

ции, где каждый элемент значим, только будучи на своем ме-

сте, с учетом своих дальних и ближних связей. Зато я увели-

чиваю число отсылок «см. выше» и «см. ниже», не составляя

в конце каталога, который позволил бы пользоваться книгой,

не зная ее основных положений.

Гонда делает мне и много других упреков, более деликат-

ных, поскольку они касаются нашей профессиональной деонто-

логии. Оправдаться мне было бы легко, но к чему? Желчь,

воодушевляющая моего партнера против меня, растет и креп-

нет из года в год, и излечить его обсуждением невозможно: я

терпеливо сношу его недуг1. Отвечу только на один пункт

(«Triads», с. 190, конец примеч. 74), поскольку он касается мо-

их отношений с человеком, который ушел в небытие и которому

я многим обязан.

Еще одна особенность книг Дюмезиля состоит в пренебрежении кри-

тическими высказываниями в трудах других ученых, цитированных в

поддержку его собственных идей (см., например, «Heur et malheur du

Приложение III 207

guerrier, Paris, 1969, с. 104 о книге: L. R e n o u , Ε. B e n v e n i s t е.

Vrjra et Vf6ragna. P., 1934). См. также мою статью о трехчастной

идеологии Дюмезиля в «Journal of Asian studies», 1974, с. 139.

Пассаж в «Heur...», к которому отсылает Гонда, следующий:

Первая проблема, привлекающая внимание,— проблема взаимоотно-

шений ведийского Индры Вритрахана и иранского бога Веретрагны.

Лингвистические и филологические разборы, содержащиеся в важной

книге, которую посвятили этому тридцать лет назад Эмиль Бенвенист

и покойный Луи Рену, выдержали испытание временем. Они показали,

кроме того, что для понимания стоящих за текстом и поддерживающих

его религиозных реалий нужно к тем точкам наблюдения и методам,

которыми принципиально ограничиваются авторы, присоединить и

другие.

Границы моей апробации указаны: лингвистика и филология

в «Vrtra et Vröragna» в самом деле безупречны. Но ни с ме-

тодом «раздельных мифологий» (см. последнюю фразу книги),

ни с доминирующим там пониманием религиозных фактов я не

согласен. И не согласен тем более, что вскоре после выхода

книги я пространно изложил основания и масштабы наших

расхождений в RHR, 117, 1938, с. 152—170. После этого в>

1969 г. я воспроизвел только конструктивную часть статьи

1938 г., исключив критическую, тем более что Бенвенист очень

быстро принял ее основные положения: у меня есть по этому

поводу его прекрасное письмо, которое я вместе с другими ин-

тересными документами передам в Библиотеку Коллеж де

Франс. Чего же в конце концов хочет от меня Гонда? «Critical

opinions», о которых он говорит, это, конечно, его собственные:

в чем они изменили бы изложение «Heur...», не основанного на

инкриминированной книге?

ПРИМЕЧАНИЯ

Введение

1 Самым крупным специалистом по «западным индийцам» является

М. Майрхофер, посвятивший им целый ряд книг и много статей, весьма зна-

чительных. См. особенно: М. M a y r h o f e n Die Indo-Arier im alten Vorderasien,

mit einer analytischen Bibliographie, 1966; он же. Die vorderasiatischen

Arier.—«Asiatische Studien», 23, 1969, c. 139—154; он же. Die Arier im vorderen