Верховные боги индоевропейцев - [94]

ских и социальных. Боюсь, что не суждено большого будущего

этому гиперноминалистическому объяснению, этому смешению

1202 Приложения

чисто формальной рамки и бесконечного множества содержаний

троичных организаций, которые она вмещает.

2. Вторая идея (с. 196—199) совершенно иная. Должен при-

знаться, эти страницы заставили меня разрываться между вос-

торгом и раздражением. С одной стороны, в момент, когда

казнь, казалось, уже совершена, Гонда воскрешает меня, ста-

новится моим проницательным и красноречивым учеником, со-

ставляет одно из лучших известных мне изложений оснований,

по которым я распределил «митаннийских богов» в соответствии

с функциями магико-юридической верховной власти, победонос-

ной силы, богатства, и далее очень четко показывает, как есте-

ственно три функции и их боги размещаются на трех верти-

кальных уровнях вселенной (о чем я постоянно говорю, начи-

ная с JMQ, I, 1941, с. 65—67, 94—96). С другой стороны, все

это он излагает как собственное откровение, которое он сделал

с помощью большого количества ссылок и цитат из Макдонел-

ла, Хейлера, Элиаде, Ван дер Лёва, Мейера и себя самого —

славная когорта, в которой я фигурирую лишь по поводу двух

деталей. Для чего же такое достаточно необычное упражнение,

которое впоследствии позволит ему присвоить с помощью про-

стой отсылки то, что он отбрасывает, когда это носит мое имя,

но которое противоречит всему, что он утверждает на протя-

жении двух глав? Как кажется, для того, чтобы ввести новую

гипотезу, где триада уровней вселенной и триада функциональ-

ных богов больше уже не сестры, две из многочисленного по-

томства числа Три, но мать и дочь: космическая триада, по-

рожденная самой природой, становится триадой по преимущест-

ву, изначальной, породившей в силу указанного выше свойства,

триаду функций и их богов (с. 199):

Мне кажется, что приведенные выше краткие доводы, которые легко

могут быть расширены [еще бы! Достаточно переписать мои книги], сами

по себе способствуют мысли, что божества Варуна—Митра, Индра, Аш-

вины — или их спутники, или заместители их как 'функциональных бо-

гов' [не во сне ли я...] — иногда группируются, составляя триаду, не из-

за своей тесной связи с тремя функциональными классами общества

[на этот раз исправим, поскольку речь идет о моих положениях: ...с тре-

мя космическими и социальными функциями], но главным образом по-

тому, что каждый из них может быть естественно связан с одной из

сфер вселенной. Или, если говорить более осторожно: не обнаруживают

ли характеры этих богов некоторые черты, под влиянием триадного обра-

за мышления могущие стать отправными точками этой частной группи-

ровки по аналогии с космической триадой?

Последняя фраза содержит неуклюжую попытку примирить

эту вторую идею «родственной связи» с первой — «спонтанного

порождения». Но и вторая не более состоятельна, чем первая.

Мышление, любое мышление приводит в гармонические отно-

шения друг с другом бесчисленные триады разного происхожде-

Приложение III 205

ния, обретающиеся в мире, а в Индии триада функциональных

богов и триада уровней вселенной были сами по себе вполне

готовы к такому увязыванию друг с другом на основании, кото-

рое я начиная с 1941 г. часто повторял, а Гонда только что

вновь открыл. Тем не менее их связь не настолько основопо-

ложна, первична, как это любит говорить Гонда. Доказательст-

вом служит то, что при случае это увязывание осуществляется

по-другому. Когда Варуна и Митра только вдвоем, случается

что они различаются как небо и земля (см. выше, с. 51); один

из Ашвинов по отношению к другому — «сын неба» (RV 1,

181,4).

В конце концов Гонда не может уклониться от серьезного

вопроса: почему митаннийский царь выбрал в поручители свое-

го слова арийских богов Митру—Варуну, Индру, двух Ашви-

нов, и только их и в таком порядке? Несмотря на его блестя-

щее «в манере...» (с. 196—199), он налагает на себя запрет

объяснить эту группировку, обращаясь к трем функциям или к

разделению общества по трем функциям: это значило бы при-

знать мою правоту. Ему трудно допустить также, что под этой

формулой скрываются Небо, Атмосфера, Земля: если бы речь

шла о них, то царю нечего было бы их маскировать, он взял

бы божества, более непосредственно связанные с природой, та-

кие, как Сурья 'Солнце', Ваю 'Ветер', Притхиви или какое-ли-

бо другое наименование Земли. Тут Гонда устремляется к об-

щим свойствам числа Три: он собирает различные формулы

клятв, в частности греческих, где призываются три божества.

Но и это не избавляет его от затруднений: очевидно, что если

бы арийский царь или модель, с которой он сообразуется, были

бы вдохновлены триадным пылом Гонды, то они не собирали

бы пятерых богов под знамена Трех, удваивая номер 1, кото-

рый легко было бы предоставить одному Варуне, и предпочтя

близнечную пару в номере 3. К тому же это нескладное объяс-

нение упускает основную деталь, ту, на которую не обращали

внимания со времени обнаружения богазкёйского договора и до

моей книги (1941), где я в самом начале указал на ее важ-

ность: эту группировку не выдумали ни митаннийский царь, ни

его жрецы; она возникла до разделения восточных индийцев и