Верховные боги индоевропейцев - [89]
мышлении любой эпохи, были образованы исходя из триады
функций, рассматриваемой как единственная первичная. То же,
что утверждал или, скорее, констатировал я,— все это с 1941 г.
(JMQ, I, с. 63—64) не изменялось — было следующим: триада
функций в разных своих формах (основы, социальная теория
или практика) полностью соответствует многим другим (но, ко-
нечно, не всем) триадам разного происхождения, естественным
или искусственным, таким, как три уровня вселенной, три свя-
щенных огня, три числа, три измерения, три дерева, три вещест-
ва для жертвоприношения и т. д. Из этой констатации Гонда
сохранил одно уже старое высказывание, в котором я бы и
сегодня ничего не изменил («L'ideologie tripartie», 1958, с. 19—
20); лучше, конечно, было бы начать им дискуссию, а не кон-
чать (с. 206), поскольку оно многое разъясняет, во всяком слу-
чае, оно хотя бы процитировано:
Индия поставила три общественных класса с их тремя основными
принципами в соответствие с многочисленными триадами понятий, либо
уже существовавшими, либо созданными на случай. Эти совпадения, эти
корреляции, существенные для симпатического воздействия, к которому
стремится культ, иногда имеют глубокий смысл, а иногда искусственны
* «Определяющий фактор, который вызвал...» — Примеч. пер.
13 Зак. 61
1202 Приложения
и звучат по-детски. Если, например, три «функции» дистрибутивно свя-
заны с тремя guna (букв, 'шнуры'), или качествами — Благое Начало,
Страстность, Мрак, о которых философия санкхья говорит, что их
варьируемые переплетения составляют основу всего сущего, или еще
с тремя вертикальными уровнями вселенной, то мы видим, что они не
менее настоятельно привязаны и к различным поэтическим размерам и
напевам Вед, и к разным видам скота и детально определяют выбор
различных сортов дерева, из которых делают миски или трости.
К сожалению, Гонда предпосылает этому ясному тексту
преображающее его истолкование:
Как уже указывалось, Дюмезиль утверждает, что триада социальных
классов была определяющим фактором, который вызвал многочислен-
ные другие триады, образцом, использованным индийцами при создании
разнообразных тройственных группировок [следует цитата. Затем:] Это
мнение, как мне ни жаль (I regret to say), ошибочно.
Это замечание — I regret to say — бессмыслица: по-фран-
цузски «etre mis en relation avec» (1941), «en rapport avec»
(1958) не имеет ничего общего с английским «to bring about»,
которое, если я не ошибаюсь, означает «вызывать» в том смыс-
ле, в каком причина вызывает следствие. Мне тем менее по-
нятно это недоразумение, что, насколько я знаю, французское
выражение переводится на английский дословно. Наскоро во-
оруженному Гонде далее уже нетрудно преподать мне урок по
ряду частных случаев. Вот, например, он пишет на с. 210:
Происхождение теории трех guna [sattva, rajas, tamas: Благое Нача-
ло, Страстность, Мрак] не имеет ничего общего ни с тремя классами
арийского общества, ни с тремя функциями Дюмезиля.
Речь идет совсем не о происхождении, и Гонда сам цити-
рует в примечании, вводя его забавным «но см. также», стих
из Махабхараты, где отражается не происхождение, но трой-
ная зависимость (только шудры заменили вайшьев, как часто
происходит на этом уровне литературы с низшим в системе
отношений классом):
Tamas — то, что есть основного в шудре, rajas — в кшатре, sattva —
в брахмане.
Гонда не просто недоволен отмеченными мной корреляция-
ми. Он отвешивает полной мерой, как Бренн:
Другая триада,— пишет он на той же странице,— которая, насколько
я способен понять, не имеет никакого отношения к социальной класси-
фикации,— это теория о болезнетворных началах [излияние, желчь, мо-
крота] в античной медицине.
Где же это я проповедовал такую чушь? На следующей стра-
нице перед нами жемчужина всего собрания:
Приложение III 195
Я не могу удержаться от удивления, когда Дюмезиль хочет заста-
вить нас поверить, что Будда, не признававший социальных рангов и
различий брахманических авторитетов, при выработке правила, к ко-
торому его приверженцы должны были обращаться и уважать, правила
о себе самом,- учении и монашеской общине — так называемые Три Со-
кровища (triratna), буддийская Троица — следовал образцу трехчаст-
ного общества ариев.
Но тут Гонда великодушно умеряет свою победу: он не ут-
верждает, что я утверждал, что индуистская триада Брахма —
Вишну — Шива «берет свое начало» в триаде функций,
II
РАЗНЫЕ МЕЛОЧИ
Теперь я пройдусь по некоторым замечаниям или утвер-
ждениям, содержащимся в посвященных мне двух глазах
(с. 126—211).
С. 128—135. Гонда уверяет, что индийские варны не образу-
ют гомогенной троичной структуры. Сначала была противопо-
ставленная массе единая элита, а на втором этапе она распа-
лась на брахманов и воинов. Это значит перевернуть порядок
этапов. Я часто указывал, что в трех варнах две первые об-
разуют общий фронт по отношению к третьей и составляют
то, что индийцы называют ubhe vlrye (дв. ч.) 'две силы'; но
они ни в коем случае не являются единством, первым членом
в двухчастном делении, и для них нет никакого общего слова;
предполагаемая исходная элита не имеет имени. Более того, в
особых случаях появляются другие группировки: в sauträmani
Как получить магическую силу? Что сказать при встрече с привидением? Зачем выворачивать одежду наизнанку, когда уходишь в лес? И для чего нужна кровь из мизинца левой руки? Ответы на все эти вопросы вы найдете в этой книге. Узнаете, кто такие мюлинг, мара, лесная нимфа и другие существа из шведского фольклора. Чтобы стать существологом – экспертом, изучающим разных существ, – начинайте читать! С потрясающими иллюстрациями талантливого художника Рене Русенберг!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга самарских исследователей является третьей в разрабатываемой серии «Современные мифы Поволжья» и посвящена анализу роли «рассказов о необычном» в повседневной жизни крупного промышленного города, истории развития современных представлений о возможности вмешательства «иных» в ход развития человеческой цивилизации. Приводится анализ результатов поиска и изучения таких мифогенных объектов, как «камень Аусина», «Кругловушка», «наследия» Дома О’Рук и Комненов, а так же ряд разрозненных городских историй о необычном. В книге приведены «забытые имена» различных исторических деятелей, принимавших участие в исследовании различных тайн Земли и Истории. Составной частью включен фрагменты исследований А.
«Байкала-озера сказки» — двухтомное издание, оформленное известными советскими художниками братьями Трауготами.В каждой книге — три раздела.В первом разделе первого тома, который называется «Волшебные сны Подлеморья», помещены сказки о Байкале.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.