Верховные боги индоевропейцев - [87]

человека, заслуживающего названия волка, поскольку он ве-

дет себя как дикарь. Таким образом, ari уточняется негативно

как тип врага, отличный от этого, одновременно дикого и внеш-

него врага, который помещен или поместил себя вне группы

svä-; позитивно же ari определен как находящийся внутри этой

группы.

Перевод и комментарии Тиме к этому пассажу должны быть

приведены целиком («Der Fremdling», § 37):

[Schütze] vor eigener, vor anderer (i.e. vor jeglicher) äräti, sie (oder:

das, was die äräti ist) ist ja der Fremdling (der den Frieden bedroht),,

sie ist ja der Wolf...

При переводе строк a, b я не следовал схеме расположения членов

предложения. Это, вполне возможно, лишь стилистический прием. Я все

же не хочу отрицать возможность следующего перевода: «vor eigener

äräti — sie ist ja ein Fremdling (den ins Haus aufgenommen den Frieden

bricht), vor anderer äräti — sie ist ja ein Wolf».

Первая интерпретация, которую автор предпочитает, посколь-

ку она снимает трудность, совершает недопустимое насилие над

порядком и соотношением слов: она сохраняет, как таковую,

одну из эквивалентных оппозиций, но снимает вторую, превра-

щая ее в тождество: она сводит ari и vfka к единству ( v f k a —

просто усиление «плохого» απ), подразделами которого явля-

ются svä и anyä. У филологии таких прав нет.

1202 Приложения

Вторая интерпретация ориентирует оппозицию svä и ariyä

в несвойственном ей направлении: svä не прилагается к тому,

что временно и случайно есть у меня, но не является моим, оно

указывает на постоянную и основоположную связь со мной. Бо-

лее того, этот перевод предполагает со стороны απ-врага со-

вершенно особое поведение, поведение гостя, который, будучи

принят в доме, держит себя плохо, «угрожает миру в доме»,

как говорит Тиме. Гостеприимство, конечно, имеет свой риск,

но этот риск реализуется редко, ни один текст Ригведы не со-

держит на это никакого намека; было бы странным, если бы

этот риск оказался здесь объектом молитвы и если бы в этой

молитве на тот же план в качестве противовеса был поставлен

именно постоянный риск, который исходит от vrka, варвар он

или разбойник.

Этот текст является, таким образом, решающим аргументохм

против слишком широкого значения art и требует его ограни-

чения. Рену (EVP, 3, 1957, с. 27), как мне кажется, хорошо

сформулировал суть этого текста: «vrka — внешний враг, art —

внутренний враг»3. Это устанавливает границы как хорошего,

так и плохого ari: друг, гость, кандидат в супруги, единоверец,

соперник, враг; art по _____отношению к тому, кто его называет,

имеет помету svä, исключающую помету anyä4.

Предшествующий результат не был достигнут, как это пред-

полагает Тиме, ни дедуктивным, ни синтетическим, ни интуитив-

ным методом5. Он вытекал из невозможности принять некото-

рые следствия из гипотезы Тиме: от Арьямана надо было вновь

подняться к art, а над art надстроить еще одну близкую гипо-

тезу, чтобы вытекающие из нее следствия в большей степени

соответствовали бы наблюдаемым фактам.

Я написал, что эта вторая гипотеза относительно art — ви-

доизменение первой. Я продолжаю так думать, отдавая себе

отчет в том, что пришел к этому только на основании чтения

книги Тиме и того благоприятного впечатления, одновременно

смешанного с неудовлетворенностью, которое оно на меня про-

извело. С видом оскорбленного достоинства Тиме отталкивает

наши схождения и мое признание его заслуг. Ему лучше судить,

чем мне.

*

Здесь на выручку Тиме поспешил И. Гершевич с новым

аргументом: BSOAS, 22, 1959, с. 155а. Я рассмотрел его вклад

в проблему в JA, 247, I, 1959, с. 171—173. Вот результат:

Понимая vfka в противопоставлении к ari как «животное волк».

И. Гершевич попытался спасти толкование Тиме для §V 9, 79, 3,

подвергнутое моей критике (JA, 246, с. 75): «Тогда будет контраст

между свирепыми зверями, с одной стороны (.вред aliena*), и вра-

гами, принадлежащими к своему, человеческому виду,— с другой

(.вред propria*)». Это очень маловероятно. 1) Значение, которое

Приложение III 191

приписывается здесь svä (принадлежащее тому же зоологическому

виду, человеческому), беспримерно. 2) Непосредственно предшествую-

щие стихи показывают, что ari и vfka обозначают здесь две разно-

видности человека: певец просит у Сомы позволить ему унести

блага, «минуя козни любого человека» (t i rö mdrtasya kdsya clt

pdrihvftim\ mdrta всегда означает только человека), и продолжает,

уточняя два рода людей, от которых может исходить «вред»: вну-

тренний враг, той же расы и агрессор-варвар, разбойник. 3) Во всех

контекстах Ригведы a rati «вред» (букв, «неблагородство») связано с

богами или разного рода людьми, но никогда — с дикими зверями.

*

Поскольку единственный предмет этого Приложения — обос-

нование моих уточнений интерпретации Тиме, я ограничусь упо-

минанием мнений, высказанных недавно по поводу art и агуй

четырьмя специалистами.

Луи Рену, который сразу и очень горячо принял первую

книгу Тиме (1938), затем чутко реагировал на указанные там

трудности. Между 1955 и 1967 гг. в его «Etudes vediques et

panineennes» можно заметить колебание между принятием по-

ложения Тиме и мнений, вносящих в него изменения или его

отвергающих. Но, стремясь остаться в пределах того, что он