Верховные боги индоевропейцев - [87]
человека, заслуживающего названия волка, поскольку он ве-
дет себя как дикарь. Таким образом, ari уточняется негативно
как тип врага, отличный от этого, одновременно дикого и внеш-
него врага, который помещен или поместил себя вне группы
svä-; позитивно же ari определен как находящийся внутри этой
группы.
Перевод и комментарии Тиме к этому пассажу должны быть
приведены целиком («Der Fremdling», § 37):
[Schütze] vor eigener, vor anderer (i.e. vor jeglicher) äräti, sie (oder:
das, was die äräti ist) ist ja der Fremdling (der den Frieden bedroht),,
sie ist ja der Wolf...
При переводе строк a, b я не следовал схеме расположения членов
предложения. Это, вполне возможно, лишь стилистический прием. Я все
же не хочу отрицать возможность следующего перевода: «vor eigener
äräti — sie ist ja ein Fremdling (den ins Haus aufgenommen den Frieden
bricht), vor anderer äräti — sie ist ja ein Wolf».
Первая интерпретация, которую автор предпочитает, посколь-
ку она снимает трудность, совершает недопустимое насилие над
порядком и соотношением слов: она сохраняет, как таковую,
одну из эквивалентных оппозиций, но снимает вторую, превра-
щая ее в тождество: она сводит ari и vfka к единству ( v f k a —
просто усиление «плохого» απ), подразделами которого явля-
ются svä и anyä. У филологии таких прав нет.
1202 Приложения
Вторая интерпретация ориентирует оппозицию svä и ariyä
в несвойственном ей направлении: svä не прилагается к тому,
что временно и случайно есть у меня, но не является моим, оно
указывает на постоянную и основоположную связь со мной. Бо-
лее того, этот перевод предполагает со стороны απ-врага со-
вершенно особое поведение, поведение гостя, который, будучи
принят в доме, держит себя плохо, «угрожает миру в доме»,
как говорит Тиме. Гостеприимство, конечно, имеет свой риск,
но этот риск реализуется редко, ни один текст Ригведы не со-
держит на это никакого намека; было бы странным, если бы
этот риск оказался здесь объектом молитвы и если бы в этой
молитве на тот же план в качестве противовеса был поставлен
именно постоянный риск, который исходит от vrka, варвар он
или разбойник.
Этот текст является, таким образом, решающим аргументохм
против слишком широкого значения art и требует его ограни-
чения. Рену (EVP, 3, 1957, с. 27), как мне кажется, хорошо
сформулировал суть этого текста: «vrka — внешний враг, art —
внутренний враг»3. Это устанавливает границы как хорошего,
так и плохого ari: друг, гость, кандидат в супруги, единоверец,
соперник, враг; art по _____отношению к тому, кто его называет,
имеет помету svä, исключающую помету anyä4.
Предшествующий результат не был достигнут, как это пред-
полагает Тиме, ни дедуктивным, ни синтетическим, ни интуитив-
ным методом5. Он вытекал из невозможности принять некото-
рые следствия из гипотезы Тиме: от Арьямана надо было вновь
подняться к art, а над art надстроить еще одну близкую гипо-
тезу, чтобы вытекающие из нее следствия в большей степени
соответствовали бы наблюдаемым фактам.
Я написал, что эта вторая гипотеза относительно art — ви-
доизменение первой. Я продолжаю так думать, отдавая себе
отчет в том, что пришел к этому только на основании чтения
книги Тиме и того благоприятного впечатления, одновременно
смешанного с неудовлетворенностью, которое оно на меня про-
извело. С видом оскорбленного достоинства Тиме отталкивает
наши схождения и мое признание его заслуг. Ему лучше судить,
чем мне.
*
Здесь на выручку Тиме поспешил И. Гершевич с новым
аргументом: BSOAS, 22, 1959, с. 155а. Я рассмотрел его вклад
в проблему в JA, 247, I, 1959, с. 171—173. Вот результат:
Понимая vfka в противопоставлении к ari как «животное волк».
И. Гершевич попытался спасти толкование Тиме для §V 9, 79, 3,
подвергнутое моей критике (JA, 246, с. 75): «Тогда будет контраст
между свирепыми зверями, с одной стороны (.вред aliena*), и вра-
гами, принадлежащими к своему, человеческому виду,— с другой
(.вред propria*)». Это очень маловероятно. 1) Значение, которое
Приложение III 191
приписывается здесь svä (принадлежащее тому же зоологическому
виду, человеческому), беспримерно. 2) Непосредственно предшествую-
щие стихи показывают, что ari и vfka обозначают здесь две разно-
видности человека: певец просит у Сомы позволить ему унести
блага, «минуя козни любого человека» (t i rö mdrtasya kdsya clt
pdrihvftim\ mdrta всегда означает только человека), и продолжает,
уточняя два рода людей, от которых может исходить «вред»: вну-
тренний враг, той же расы и агрессор-варвар, разбойник. 3) Во всех
контекстах Ригведы a rati «вред» (букв, «неблагородство») связано с
богами или разного рода людьми, но никогда — с дикими зверями.
*
Поскольку единственный предмет этого Приложения — обос-
нование моих уточнений интерпретации Тиме, я ограничусь упо-
минанием мнений, высказанных недавно по поводу art и агуй
четырьмя специалистами.
Луи Рену, который сразу и очень горячо принял первую
книгу Тиме (1938), затем чутко реагировал на указанные там
трудности. Между 1955 и 1967 гг. в его «Etudes vediques et
panineennes» можно заметить колебание между принятием по-
ложения Тиме и мнений, вносящих в него изменения или его
отвергающих. Но, стремясь остаться в пределах того, что он
Как получить магическую силу? Что сказать при встрече с привидением? Зачем выворачивать одежду наизнанку, когда уходишь в лес? И для чего нужна кровь из мизинца левой руки? Ответы на все эти вопросы вы найдете в этой книге. Узнаете, кто такие мюлинг, мара, лесная нимфа и другие существа из шведского фольклора. Чтобы стать существологом – экспертом, изучающим разных существ, – начинайте читать! С потрясающими иллюстрациями талантливого художника Рене Русенберг!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга самарских исследователей является третьей в разрабатываемой серии «Современные мифы Поволжья» и посвящена анализу роли «рассказов о необычном» в повседневной жизни крупного промышленного города, истории развития современных представлений о возможности вмешательства «иных» в ход развития человеческой цивилизации. Приводится анализ результатов поиска и изучения таких мифогенных объектов, как «камень Аусина», «Кругловушка», «наследия» Дома О’Рук и Комненов, а так же ряд разрозненных городских историй о необычном. В книге приведены «забытые имена» различных исторических деятелей, принимавших участие в исследовании различных тайн Земли и Истории. Составной частью включен фрагменты исследований А.
«Байкала-озера сказки» — двухтомное издание, оформленное известными советскими художниками братьями Трауготами.В каждой книге — три раздела.В первом разделе первого тома, который называется «Волшебные сны Подлеморья», помещены сказки о Байкале.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.