Верховные боги индоевропейцев - [84]
нами значение:
visvo hy änyö arir äjagdma
τηάηιέά aha üvasuro ηά jagäma.
Тиме переводит, придавая art общее значение 'Fremder':
«Ist doch jeder andere (nämlich jeder) ari gekommen, mein eigener
Schwiegervater aber ist nicht gekommen» 'Всякий другой
гость явился, I А мой свекор и впрямь не пришел'. Предполага-
ется, что речь идет о заранее приготовленном пире, на который
ожидался свекор (это вытекает из окончания строфы); мало-
вероятно, чтобы туда явились «случайные чужие», чтобы туда
пришел «всякий, любой чужой»: visvo ... anyö arih должно обо-
значать людей, имевших, как и свекор, основания прийти и,
может быть, получить приглашение. Не естественнее ли и не
богаче ли смыслом тогда перевод: «Вся остальная община ари-
ев пришла (на мой пир), а мой свекор, тот из ариев, который
мне ближе всего (πιάηιέά äha), не пришел!»
Перед нами, таким образом, соположение одновременно и
.различных и наслаивающихся друг на друга — как частный,
особый и общий случай — двух уровней социальной связи, им-
плицирующей неравные этикетные обязательства: родство по
браку в узком смысле (невестка, свекор) и другое родство, бо-
лее широкое, этническое, а не семейное, обозначаемое art; све-
кор — член общины ариев, самый близкий к своей невестке;
только он действительно обладает качеством, отраженным в его
имени, качеством, которым другие арии могли обладать толь-
ко потенциально, поскольку данная невестка, очевидно, вышла
замуж внутри общины ариев за сына данного свекра и ни за
кого другого.
В том же кругу идей находится заинтересованность ария в
том, чтобы получить восхваления ari; эта заинтересованность,
1202 Приложения
которая отмечается в ряде выражений и чей механизм Тиме
очень четко вскрыл (§ 28 и сл.), становится более понятной,
если для ария речь идет о том, чтобы упрочить лестную репу-
тацию, общественное уважение внутри арийского мира (или,
во всяком случае, арийской общины, с которой он имеет де-
ло), под контролем арийских богов, с теми благоприятными по-
следствиями, которые позволяет ожидать от всего этого тради-
ционная арийская мораль. И, напротив, что благородному арию
до восхвалений тех, кто говорит на непонятном варварском язы-
ке, тех, кто не знает ни этикета собеседований с богами, ни
добрых обычаев, принятых у единственных людей, идущих в
счет,— у Ариев?
Если ari как мы предполагаем, имеет значение одновремен-
но собирательное, родовое и этнически окрашенное, то его
отношения с drya «принадлежащий к общине ариев» ясны, а
трудность переносится туда, где Тиме думал ее снять своими
рассуждениями в главе III: между ari и йгуа вклинивается
агуа (ударный окситон и парокситон). Какой оттенок между
агуа и йгуа предположим в текстах, бесспорно их различаю-
щих?
Лингвистических колебаний нет: каково бы ни было значе-
ние второго производного drya, именно агуа, первое производ-
ное от ari, должно означать собственно «принадлежащий к
арийскому миру», и, действительно, в Авесте это значение пере-
дается словом airy а, эквивалентом не йгуа, но агуа, и это та
же форма с кратким гласным, которая дала Ir, Iron, этническое
название части кавказцев — осетин. Повторим вместе с Тиме
все употребления окситона агуа.
1. агуа встречается главным образом как эпитет бога; Тиме
переводит его как «Fremdlingsschützender», но смысл «принад-
лежащий к арийскому миру, покровитель арийского мира» под-
ходит не хуже, а иногда и лучше: RV 7, 65, 2 (§ 72: Митра и
Варуна названы «двумя dsurä aryd»)\ 2, 35, 2; 4, 1, 7; 5, 16, 3;
7, 8, 1 (§ 75—76—77 и 97: Агни назван arydh, а в последнем
тексте rdjä ... arydh); 1, 123, 4 (§78: Утренняя заря — агуа)\
10, 34, 13 (§ 79: Савитар — aryah)\ Утренняя Заря и
Воды названы arydpatni 'те, чей супруг агуаритори-
ческий прием, сравнимый с тем, что те же Воды, пока
они еще связаны, называются däsdpatni 'те, чей супруг ddsa —
варвар'; никак нельзя, что бы ни предпринимал Тиме, не сбли-
зить эти два эпитета, и его перевод arydpatni 'Fremdlingsbeschützende
Herrin', конечно, менее естествен; наконец, 8, 33, 14
(§ 71),^ Индра приглашается на церемонию выжимания сомы
(sdvariäni), определяемого эпитетом arydm, который Тиме пе-
Приложение III 185
реводит «то, что принадлежит чужому, was des Fremdlings ist»,
но что, без сомнения, проще и сильнее переводится как f дейст-
вие, присущее арийской общине', и отсылает к исключительной
привилегии ариев на ритуал сомы и на посещение Индры как
счастливое следствие этого.
2. В другом употреблении, в трудном тексте (5, 75, 7; § 82),
обоих Ашвинов как будто просят «не смотреть в сторону в по-
исках агуй». Тиме переводит (наречие) aryayd ' auf eurer Suche
nach einem gastlichen Herrn', но столь же уместно придать
агуй- значение 'член арийской общины', и эта строфа присое-
динится, например, к приведенной выше 1, 51, 8, где поэт со-
ветует Индре твердо различать благочестивых агуй и варваров
düsyu, не имеющих религии. Эпитет sädhvarydf?, данный коро-
вам в 10, 68, 3 (§ 83) и поставленный рядом с atithinih ('полез-
ные гостям'), вероятно, не синоним и должен с некоторым нюан-
сом напомнить о пользе этих животных для членов ari, арий-
ской общины.
3. В двух пассажах Тиме пытается показать, что агуй пере-
Как получить магическую силу? Что сказать при встрече с привидением? Зачем выворачивать одежду наизнанку, когда уходишь в лес? И для чего нужна кровь из мизинца левой руки? Ответы на все эти вопросы вы найдете в этой книге. Узнаете, кто такие мюлинг, мара, лесная нимфа и другие существа из шведского фольклора. Чтобы стать существологом – экспертом, изучающим разных существ, – начинайте читать! С потрясающими иллюстрациями талантливого художника Рене Русенберг!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга самарских исследователей является третьей в разрабатываемой серии «Современные мифы Поволжья» и посвящена анализу роли «рассказов о необычном» в повседневной жизни крупного промышленного города, истории развития современных представлений о возможности вмешательства «иных» в ход развития человеческой цивилизации. Приводится анализ результатов поиска и изучения таких мифогенных объектов, как «камень Аусина», «Кругловушка», «наследия» Дома О’Рук и Комненов, а так же ряд разрозненных городских историй о необычном. В книге приведены «забытые имена» различных исторических деятелей, принимавших участие в исследовании различных тайн Земли и Истории. Составной частью включен фрагменты исследований А.
«Байкала-озера сказки» — двухтомное издание, оформленное известными советскими художниками братьями Трауготами.В каждой книге — три раздела.В первом разделе первого тома, который называется «Волшебные сны Подлеморья», помещены сказки о Байкале.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.