Верховные боги индоевропейцев - [82]

индоевропейским этимологиям, тоже, возможно, развилось от

более точного к менее точному значению — от «гостя» к «чу-

жому»; во всяком случае, примечательно, что оно не пустило

прочных корней в направлении «враждебность»; если одно за-

падноевропейское слово, означавшее собственно гостя (герм.

Gast, русск. гость), в латинском получило значение врага (hostis),

то это оказалось возможным лишь при очень быстрой и

полной потере его старых связей со значением 'гость' (hospes„

Hostus).

Короче говоря, ни для одного слова ни в одном индо-

европейском языке не засвидетельствована серия значений, ис-

ходящих из первичного «чужой», которая устанавливалась и ор-

ганизовывалась бы наподобие семантического пучка ari; это,

конечно, потому, что, как уже было сказано, не вполне нега-

тивное понятие «чужого» не нашло себе места в представлениях

об обществе и о мире, как их выражали данные языки. Поэтому

надо искать для art в направлении «Fremdling» первое значе-

ние, более конкретное, более позитивное и при этом не такое,

современное, как «Fremdling».

4. Вторая глава книги Тиме более убедительна, чем следу-

ющие, и его толкование ari удовлетворяет в большей степени*

чем толкование drya и drya. Уменьшение надежности ощущает-

ся по мере перехода от первичного слова к производным. Что

бы ни говорилось, но вызывает удивление, как общее этниче-

ское наименование индийцев и иранцев (*Агуа или *Ärya здесь

несущественно) стало простым апеллятивом, неожиданным на-

меком на бесхитростную добродетель, хотя бы на гостеприим-

ство, и почему оно происходит от существительного, в котором

уже нет ничего от этого этнического значения.

12*

180 Приложения

III

Все эти разнообразные затруднения, конечно, исчезли бы,

если бы слово ari, не теряя никаких оттенков значения, ука-

занных Тиме, уже заключало бы в себе ядро того, в чем, на-

пример, в Индии нельзя отказать его второму производному

йгуа, а в Иране его первому производному airya, т. е. если бы

оно относилось не неизвестно к каким «чужим», но только к

тем, с кем некая группа ведийских индийцев признавала связи

более широкие, чем семейные или клановые, связи «арийско-

сти».

Проверим значение такого рода во всех контекстах с участи-

ем ari, а для уточнения воспользуемся двумя весьма справедли-

выми замечаниями Тиме.

1. С. 151: ari употребляется только в ед. ч.; Тиме, бесспор-

но, улучшил перевод, трактуя форму aryäh только как gen. или

abl.sing. даже там, где до него видели пот. или асс. pi.

2. С. 60,151: ед. ч. ari выступает нередко в соединении с та-

кими форхмами мн. ч., как «народы», «люди», например 9,

61, И (Тиме, § 56):

end visväny aryd d

dyumndni mdnu$änäm |

si$äsanto vanämahe ||

Через этого [сому], воспевая, мы захватим все [великолепие] art, [все]

великолепие людей.

Эти две особенности привели Тиме к мысли (с. 151), что

art должно было быть родовым понятием, т. е. не столько ба-

нальным собирательным существительным, но существительным,

выражающим «суть» некоторого рода людей (подобно тому,

как мы говорим «томми»). С оговоркой, что таким образом ус-

тановленный нюанс между «собирательным» и «родовым» по-

нятиями поверхностен, Тиме, безусловно, прав. Подкрепляя его

интерпретацию дополнительным соображением, которое мы хо-

тим проверить, предположим, что для ari подходит значение,

колеблющееся между собирательным и родовым, от «совокуп-

ности (или некоторой совокупности) ариев» до «среднего ария»

или «типового ария». Легко показать, что это значение подхо-

дит к любому пассажу, а в большом числе случаев улучшает

перевод.

1. Прежде всего, как было замечено выше, это значение де-

лает понятными все контексты, где art или жрецы ari обраща-

ются к богам с просьбами, заклинаниями, жертвоприношением

сомы и т. д., вообще поддерживают с этими богами отношение

обмена и взаимной щедрости:

?V 1, 9, 10 (Тиме, § 8): «...высокому Индре ari поет высокую

песнь приглашения» (частица id 'тоже' относится, несомненно, не к

Приложение III 181

следующему за ней ari% но к предшествующему bfhatä 'alto' извле-

кая из него, таким образом, «отзвук» предыдущего bfhat faltum').

10, 86, 1 (§ 10): Индра удивляется: «Ведь бросили выжимать сому.

Не стали считать Индру богом (там), где мой друг Вришакапи наслаж-

дался процветанием чужого απ≫, т. е. ari состоит из людей, которые до

этого случая регулярно совершали для Индры жертвоприношения сомы.

8, 8, 9 ( § 2 1 ) : «Певец призвал вас сюда восхвалениями, о Ашвины, вы,

кто щедры к ari» (ariprä- Тиме переводит 'Fremdlingbeschenkende'),

10, 148, 3 (§ 26): «Воспой, о Индра, как ученый певец в ответ

(abhi-arc- Тиме переводит „entgegen singen") на восхваления απ, при-

нимая дружбу певцов...».

1, 122, 14 (§ 27): «Пусть богини Утренней Зари, которые сбегаются

на восхваления ari (конечно, заказанные απ), примут нас обоих (певца

и заказчика)».

7, 100, 5 (§ 35): «Сегодня я прославлю это имя твое, о Шипивишта

(Вишну), это имя благородного господина — я, знающий искусство

жертвоприношения (vayunani) arb.

8, 65, 9, (§ 43): «Минуя (т. е. пренебрегая) всех заклинателей απ,

приди сюда. Вложи в нас великую славу» (ср. другие тексты того же

рода, приведенные выше, с. 177: 8, 1, 4; 10, 42, 1; Тиме, § 44, 45).