Верховные боги индоевропейцев - [78]
П. Тиме (с. 303а) хочет поставить мне в заслугу указание
в двух последних стихах 1-й строфы RV 10,125 на почти иден-
тичную группировку Митра—Варуна, Индра—Агни, двое Ашви-
нов, но он, по-видимому, не прочел то, что я сказал, потому что
опускает мой анализ гимна, приведенный выше, и даже не
рассматривает в восьми строфах ничего, кроме этих двух стихов.
Точно так же он ignoriert различные ритуальные ситуации,
в которых участвует та же группировка и которые были отме-
чены: одна — уже в 1941 г., после чего часто повторялась, дру-
гие— в 1947 и 1958 гг. Он воображает (с. 316а), что присутст-
вие Митры—Варуны, Индры и Насатьев как свидетелей в бо-
газкёйском договоре оправдано не только тем, что это «боги,
покровительствующие договору», но еще и тем, что они — «де-
ти или зависимые — если мы принимаем значение bibharmi
„я рождаю (в своем лоне)" или просто „я несу" — богини Речи
Приложение Г Ϊ71
(Väc) в 5V 10,121,led». Второе соображение можно было бы
принять, если бы этот список встретился только ® двух слу-
чаях, в договоре и в пантеистическом гимне Vac. Но Это не так.
Если до конца следовать этому методу, то нужно было бы ска-
зать также, исходя из формулы домашних ритуалов (11,3), что
эти боги представлены здесь потому, что они, объединившись,
могут дать сына царской дочери, чей брак'сопровождает до-
говор...
Такие упрощения и усечения материала удобны П. Тиме,,
они позволяют ему написать (с. 310а): «Принимая во внимание
необыкновенную легкость, с которой почти все группировки лю-
дей или богов, делящиеся на три45, могут быть объяснены в
терминах теории Дюмезиля, как это экспериментально показал
Дж. Браф (BSOAS, 22, с. 63—85) на материале Ветхого заве-
та, мы можем пойти дальше в разработке этого подхода.
К счастью, наша теперешняя цель связана не с тем, что говорит
Дюмезиль, а с тем, что говорит ведийский поэт». Читатели на-
стоящего раздела будут судить о том, соответствует ли это опи-
сание моей работе и был ли Тиме при чтении ведийских поэтов
вдохновлен forego investigating this approach. Я только отме-
чаю, что он, кроме того, оставляет без внимания мой отв€г
(Kratylos, 4 1959, с. 97—118; «L'ideologie tripartie des Inda—
Europeens et la Bible»46; где я показал, что все без исключения:
пародии Дж. Брафа основаны на приемах, для меня запрещен-
ных; конечно, нежелательно, чтобы американские читатели уа-
нали о плачевном результате его «experiment in method».
13. У меня нет возможности — да я и не думаю, что это бы-
ло бы необходимо,— обсуждать ни все, что Тиме написал от-
дельно о Митре, о Варуне, об Индре, о Насатьях, ни явно им-
провизированные спекуляции о дозороастрийском и индо-иран-
ском пантеонах, которых у него множество. Ограничусь только·
несколькими исправлениями, которые касаются меня непосред-
ственно.
В связи с эпитетом Индры Vrtrahan он ссылается (с. 311 —
314) на кн.: L. R e n o u , Ε. B e n v e n i s t e . Vrtra et Vröragna*
1934, не упоминая мою статью «Vahagn» (RHR, 117,1938г
с. 152—170), дополненную работой: Р. L. de Μ е η a s с е. La promotion
de Vahräm (RHR, 133, 1947, с. 5—18)47.
Отказываясь (с. 315b) от термина «пара» для индо-иранских
прототипов Насатьев—Ашвинов под тем предлогом, что Насатья
сначала (что маловероятно) было именем одного из двух ин-
дийских близнецов и что в Авесте есть только один архидемон
Нанхайтья, он не принимает во внимание ни уже давно за-
меченной аналогии (Н. Мои 1 t o n . Early Zoroastrianism, 1913r
с. 114; ср. L. Η. G r a y . The foundations of the Iranian Religion*
1929, c. 53) между Ашвинами и парой последних Амеша Спек-
1202 Приложения
та, Хаурватат и Амеретат, ни точного мифологического соответ-
ствия, которое я добавил к этому сближению (NA, 1945, с. 159—
170) и которое П. де Менас удачно расширил48.
Я предложил иное объяснение (NA, с. 93, и наст, изд., при-
меч. 3 к Введению) оппозиции авестийского Индры как архиде-
мона архангелу Аша Вахишта (Тиме, с. 311а, внизу).
Противоречия, которое вменяет мне в вину П. Тиме
(с. 3096 — 310а) в связи с ведийским Индрой как эвентуаль-
ным поручителем договоров, не существует: я оспорил эту ин-
терпретацию (NA, с. 29, 31—32) в версии С. Конова, которую
отвергает и сам Тиме (с. 309Ö, что весьма бегло упоминается
в кратком обзоре на с. 15), а потом я счел ее приемлемой
(с. 33—34) в исправленном виде, принятом теперь Тиме, но тут
же заметил (с. 34), что она не может служить здесь объясне-
нием присутствия Индры, потому что, если бы это было так,
значение «поручителя в договорах» должно было бы быть так-
же приложимо к третьему божественному члену, к Насатьям,
а что это не так, надеюсь, я здесь показал.
Наконец, П. Тиме не знает работ о мифологической основе
Махабхараты (с. 1947 г.) С. Викандера, обнаружившего в ар-
хаической Индии доведийскую мифологию, что коренным обра-
зом изменило формулировку многих проблем ведийской мифо-
логии 4Э.
Приложение II ARI И АРИИ
Изучение статуса и круга деятельности Арьямана (см. гл. II)
привело к следующему определению: Арьяман — это бог, кото-
рый отражает целостность и устойчивость этнического общест-
ва ариев, чье название содержится в его имени, или, может
быть, более скромно, группу арийских обществ, соседствующих
Как получить магическую силу? Что сказать при встрече с привидением? Зачем выворачивать одежду наизнанку, когда уходишь в лес? И для чего нужна кровь из мизинца левой руки? Ответы на все эти вопросы вы найдете в этой книге. Узнаете, кто такие мюлинг, мара, лесная нимфа и другие существа из шведского фольклора. Чтобы стать существологом – экспертом, изучающим разных существ, – начинайте читать! С потрясающими иллюстрациями талантливого художника Рене Русенберг!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга самарских исследователей является третьей в разрабатываемой серии «Современные мифы Поволжья» и посвящена анализу роли «рассказов о необычном» в повседневной жизни крупного промышленного города, истории развития современных представлений о возможности вмешательства «иных» в ход развития человеческой цивилизации. Приводится анализ результатов поиска и изучения таких мифогенных объектов, как «камень Аусина», «Кругловушка», «наследия» Дома О’Рук и Комненов, а так же ряд разрозненных городских историй о необычном. В книге приведены «забытые имена» различных исторических деятелей, принимавших участие в исследовании различных тайн Земли и Истории. Составной частью включен фрагменты исследований А.
«Байкала-озера сказки» — двухтомное издание, оформленное известными советскими художниками братьями Трауготами.В каждой книге — три раздела.В первом разделе первого тома, который называется «Волшебные сны Подлеморья», помещены сказки о Байкале.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.