Великие заговоры - [70]

И собственноручно писали ему, указывая на нечестивое и безбожное его поведение, на неслыханность преступления, совершенного против Нас, своего отца, Бога и заповедей его, предписывающих карать непокорных сыновей смертью.

Мы грозили ему своим отеческим проклятием, а как государь объявлением изменником отечеству, если не вернется и не повинится. Добавили Мы и заверения, что в том случае, если он подчинится Нашей воле и вернется, ему будет прощено его преступление.

Посланцы Наши после долгих трудов добились от цесаря позволения встретиться с Нашим сыном. Они прибыли в Неаполь, горя желанием вручить ему собственноручное Наше послание, и вскоре отписали, что он не пожелал даже принять их, однако вице-король Неаполя, вассал и наместник цесарский в сих местах, нашел средство пригласить его к себе и здесь вручить письмо Наше ему из рук в руки.

Так принял он Наше послание, содержащее отеческие увещания и угрозы вечного проклятия, не только не выказав Нам должного уважения, но, напротив, хвастаясь всюду, что император обещал ему не только его защищать и оборонять против Нас, но впоследствии даже силой своего цесарского оружия возвести на трон русский против Нашей воли и поправ все Божии и человеческие законы.

Послы наши, видя такое дурное положение дел, применили все вообразимые средства, чтобы обязать его вернуться, убеждая верить Нашим добрым заверениям, но добавляя, что и Мы сможем с оружием в руках добиться справедливости.

Ничто не могло его убедить, он не желал возвращения на родину до тех пор, пока вице-король Неаполя, видя всеконечное его остервенение и упорное закоснение, не заявил от имени цесаря, что в любом случае ему должно возвращаться, ибо император не сможет и не имеет права удерживать его долее: близка война с турками и королем Испании, готовящимся высадиться в Италии, и в этих условиях он не может вступать в конфликт и с Нами из-за беглеца.

Видя, какой оборот принимают дела, и страшась попасть к нам в руки насильно, в конце концов он уступил и объявил, как послал Нашим, так и вице-королю о своем к Нам возвращении.

О том же он написал и Нам, признав себя виновным и преступным сыном. Копия его послания опубликована будет ниже.

Так он вернулся сюда и при всех своих многолетних против Нас преступлениях, достойных смерти, заслужил от Нас отцовское сочувствие, нежность и прощение, избавившее его вообще от какого-либо наказания.

Однако, принимая во внимание низость его преступного поведения, описанного выше, по совести и чести не можем Мы оставить ему права наследования нашим престолом, предвидя, что своею властью он совершенно погубит славу народа Нашего и безопасность державы, которую Мы с таким трудом и Божьей милостью совершили.

Посему отцовской властью и властью государя, врученной мне Богом, имея в виду лишь благо Наших подданных, Мы лишаем вышеназванного Алексея за его проступки, преступления и измену права наследовать престол русский и назначаем наследником Нашим сына Петра, хотя и юного годами, но не имеющего себе соперника.

И да будет проклят сын Наш Алексей, если когда-нибудь пожелает претендовать на вышеуказанное наследство.

Желаем, чтобы отныне все верные подданные Наши, церковного и светского звания, всех областей Русской земли, волею государя признали себя подданными сына Нашего Петра, избранного Нашим наследником в соответствии с уложениями и уставами нынешними, и подтвердили это присягой пред Святым Алтарем, на святых Евангелиях и крестным целованием.

Пусть все, кто отныне выступит против воли Нашей, осмелившись взирать на сына Нашего Алексея как наследника царства, будут объявлены изменниками и супостатами Нашими и Отечества.

Повелеваем всюду публиковать и читать всенародно и громко эту грамоту, дабы никто не мог отныне ссылать на ее незнание.

Дано в Москве, третьего дня месяца февраля 1718 год от Рождества Господа Нашего Иисуса Христа.

Подписано Нами собственноручно и скреплено Нашею царской печатью

* * *

Копия письма, написанного рукою царевича

Всемилостивейший Государь и отец.

Получил я от господ Толстова и Румянцева все-милостивейшее письмо, которое Ваше Величество имело снисхождение мне написать для уведомления о том, что Вы прощаете мне преступление, в коем я действительно повинен, без позволения удалившись из нашего царства. Благодарю Вас со слезами на глазах и признаю себя совсем недостойным этого прощения, столь великодушно мне дарованного. Хотя я знаю, сколь тяжкого заслуживаю наказания, взываю к вашему милосердию и молю Ваше Величество забыть все мои грехи. Целиком вверяю себя Вашим всемилостивейшим обещаниям и уверениям и отправляюсь завтра же утром Вашей волей из Неаполя в Петербург с теми, кого вы ко мне послали.

Ничтожнейший и недостойный слуга Ваш, не заслуживающий имени сына, Алексей.

Неаполь, 4 октября 1717 года

* * *

Копия клятвы, произнесенной царевичем Алексеем Петровичем

Я, вышеназванный, обещаю перед святым Евангелием, что, совершив те преступления, о которых отец мой и государь объявил в своем манифесте, самого себя считаю недостойным права наследовать ему и исключаю себя из числа его наследников.