Великие шпионы - [84]

Герта приехала встречать его в пражском аэропорту. Она серьезно беспокоилась, потому что так и не узнала ничего о Ноэле. Минуло уже три с половиной месяца, а в Праге она наталкивалась на такое каменное отрицание, что можно было усомниться, что человек по имени Ноэль X. Филд вообще когда-нибудь существовал. У Герты появились странные привычки. Подруга-американка, зная, что Герта в Праге, зашла справиться о ней в «Палас». Герты не было, но она оставила портье список мест, где ее можно найти в течение дня, с точным указанием времени. Удивившись, ибо такая точность отнюдь не была в характере Герты, подруга разыскала ее и пригласила на ужин. Герта резко отказалась, заметив подруге, которую звали Доротея Джонс: «Не могу разговаривать с тобой, мне пора спать. Но все в порядке, я знаю, что с Ноэлем все в порядке. Я знаю, что найду его». Но не стала ничего объяснять.

Когда приземлился самолет из Варшавы, Герта прижалась к стеклянной двери таможни. Она нетерпеливо всматривалась в лица выходящих. Наконец, она спросила служащего аэропорта, не было ли других пассажиров из Варшавы. Нет, все прошли. Она упросила показать ей список пассажиров этого рейса. Германа Филда в нем не было. Кто-то припомнил, что высокий, худощавый американец входил в зал ожидания в Варшаве. Другие вроде бы припоминали, что он заходил в самолет, но точно никто не мог сказать. Ничего необычного в этом рейсе не отмечалось. Герман исчез, подобно своему брату Ноэлю. На сей раз он буквально растворился в воздухе.

Что еще оставалось делать Герте? Других рейсов из Варшавы не было. По всей видимости, она звонила в Варшаву, и ее заверили, что Герман упаковал вещи и улетел, как и собирался. Тем не менее она ждала еще несколько часов. Па следующий день она написала жене Германа, что он не прибыл в Прагу. Звонить в Лондон она не стала.

Кейт Торникрофт Филд, розовощекая, веселая, практичная англичанка, была не из тех, кто мучается кошмарами. В тот день, когда Герта отправила письмо, что Герман не появился в Праге, Кейт отправилась встречать его в лондонском аэропорту. Оказалось, что он не прибыл и не аннулировал свой заказ, и Кейт была уверена, что он обязательно сообщил бы ей, если бы что-то изменилось. Она направилась прямиком в американское посольство на Гросвенор-сквер и заявила, что Герман Филд исчез в коммунистической стране. Пошла телеграмма — первая в огромной дипломатической переписке по делу Филда.

В Праге Герта наконец-то решилась обратиться в посольство. Она во всех деталях рассказала о рейсе, которым должен был прилететь Герман. Когда ее спросили, что она сама делает в Праге, она впервые сообщила об исчезновении Ноэля. Герта ответила на длинный перечень обычных при этом вопросов, но не поделилась никакими подозрениями.

Как ни странно, хотя двое американцев исчезли без малейших следов, дипломаты в Праге не придали этому особого значения. Они начали проверки и пообещали Герте, что известят ее, когда что-то станет известно. Она вернулась в «Палас». Это было 25 августа.

На следующий день, 26 то, посольство попыталось связаться с Гертой. В «Паласе» ее не оказалось. Герта Филд тоже исчезла.

«Раз картошка, два картошка…» Детская считалка стала явью. Трое американцев пропадают без вести один за другим. Последовали заголовки в газетах, дипломатические протесты, мягкие укоры, но без всяких последствий. Правительства Чехословакии и Польши категорически отрицали, что Ноэль, Герман и Герта Филды находились в их странах, и официально заявили, что не имеют сведений о местонахождении указанных лиц. Не было смысла продолжать дипломатические усилия. Через некоторое время шум затих.

Ровно год спустя, 26 августа 1950 года, Эрика Глазер Валлах, приемная дочь Ноэля и Герты Филдов, прилетела из Франкфурта в берлинский аэропорт Темпельгоф. Это была стройная, привлекательная, упрямая девушка с импульсивным характером. По наитию она решила искать своих исчезнувших родителей в единственном городе, который был наполовину свободным, наполовину коммунистическим. Западный Берлин только начинал приходить в себя после затяжной голодной блокады, снятой лишь за несколько месяцев до того. Но «холодная война», затеянная Сталиным и бывшая пробой сил Запада, еще продолжалась, и восточногерманские правители, подобно прочим коммунистическим сатрапам, всюду усматривали врагов. Тем не менее до Кореи, где шла открытая война, было очень далеко, и Эрика сосредоточилась на непосредственных угрозах. Она была напугана, но решила идти вперед, а такое сочетание делает людей бесстрашными.

Она остановилась в маленьком отеле и начала звонить. Американский консул предупреждал ее, что не следует ехать в Берлин. Он сказал ей: «Трое Филдов уже исчезли. Мы не хотим, чтобы что-то случилось с вами».

Когда Эрика ответила, что все равно поедет, консул предложил ей человека для охраны — и для наблюдения, поскольку американские власти, как и общественность, не знали, похитили ли Филдов, завлекли обманом или они сами добровольно решили раствориться в коммунистическом котле. Хотя ее муж, Роберт Валлах, был американцем, у самой Эрики были документы только беженки без гражданства. Она храбро отвергла предложенного ей американского телохранителя, резонно заметив, что если коммунисты схватят ее в такой компании, то точно расстреляют как шпионку. А затем, не сказав ничего никому, кроме мужа, она быстренько пробралась в Берлин, пока ни один чиновник не успел приказать другому остановить ее.