Великая княгиня Владимирская Мария. Загадка погребения в Княгинином монастыре - [24]
В поисках подтверждения чешского происхождения Марии М.В. Щепкина задала и другой очевидный вопрос: известно, что супруга Всеволода Большое Гнездо активно занималась благотворительностью. В.Н. Татищев в «Истории российской с древнейших времен» приводит рассказ летописца о владимирском пожаре 1185 г., когда, по выражению последнего: «…погоре бо мало не весь город». Огонь истребил массу домов, включая несколько десятков храмов и «золотоверхую» Соборную церковь Святой Богородицы, богато украшенную еще Андреем Боголюбским. От огня пострадал и великокняжеский дворец. Великий князь немедленно озаботился возобновлением святых церквей и раздачей денег неимущим погорельцам на построение жилищ из собственного имения, рассказывает историк, княгиня же преимущественно убогим раздавала свое добро, хотя уборы ее богатые едва не все погорели[160].
Отличаясь благочестием, она делала богатые вклады в храмы и монастыри Северо-Восточной Руси. Сохранились ли они до настоящего времени? В этой связи исследовательница обратила внимание на так называемый суздальский змеевик конца XII – начала XIII в. из темно-зеленой яшмы (диаметром 6,5 см), найденный в 1866 г. Ю.Д. Филимоновым и происходящий из ризницы суздальского Рождественского монастыря[161]. Вскоре он был датирован XII–XIII вв. и признан русским по происхождению[162].
Змеевиком принято называть амулет-оберег полухристианского-полуязыческого характера в виде круглого медальона, обусловленного, очевидно, магическим значением круга. С одной стороны его изображалась голова Горгоны со змеями (отсюда и название), с другой – изображение святого или святых и моление о болящем с его именем.
На подобных памятниках всегда присутствуют церковные молитвенные обращения. Не является исключением из этого правила и суздальский змеевик. На его лицевой и оборотной сторонах читаем пожелания выздоровления, а также имена Георгия, Марии и Христины, в миру Милославы.
Особенности надписи, показывающие, что для ее автора родным был не русский, а чешский язык, чешско-моравское имя Милослава – все это, на взгляд М.В. Щепкиной, «говорит за то, что владелицей змеевика могла быть княгиня Мария Шварновна, моравская княжна, воспитанная на Волыни в семье Святополка Мстиславича». Георгием звали второго сына Марии, а Христина, очевидно, было крестным именем ее старшей дочери Всеславы.
Таким образом, надпись на змеевике, по мнению М.В. Щепкиной, «содержит молитву Марии, в миру Милославы, даровать живительный сон ей самой, старшей дочери Христине и Георгию; и угасить жар („пламень огненный“), мучающий их».
Когда был сделан змеевик? Судя по тому, что после смерти Марии он был положен в суздальский Рождественский монастырь, в котором была в 1202 г. погребена сестра Марии Феврония, первоначально он принадлежал последней и вырезан был на Волыни, где имелись прекрасные мастера-резчики. Добавочная надпись-моление о себе и двух детях была вырезана в последние годы жизни княгини в связи с ее болезнью, полагала исследовательница[163].
Однако версия М.В. Щепкиной о принадлежности Марии суздальского змеевика не выдержала проверки временем, хотя ее в свое время поддержали несколько специалистов[164]. В 1998 г. вышла статья А.А. Гиппиуса и А.А. Зализняка, в которой на основе анализа надписей на нем они опровергли эту гипотезу. По их мнению, можно говорить о происхождении змеевика из Юго-Западной Руси, а сам он относится к XII в. или, шире, к домонгольскому времени. Наиболее вероятное время его создания – вторая четверть – середина XII в., т. е. эпоха несколько более ранняя, чем время жизни Марии. В надписях на змеевике упоминаются следующие лица: 1) Мария – жена или вдова Моислава; 2) Христина – дочь Моислава и Марии; Георгий – скорее всего, муж Христины. Данная интерпретация вынуждает оставить, несмотря на всю ее привлекательность, гипотезу о принадлежности змеевика Марии Шварновне и заставляет вернуться к мнению, высказанному еще в 1928 г. академиком Н.П. Лихачевым: «Памятник этот, по всей вероятности, принадлежит княжеской семье домонгольского времени, но что это за семья, останется, может быть, навсегда неизвестным»[165].
Окончательно развеять миф о принадлежности суздальского змеевика Марии помогает анализ изображения на нем «семи спящих отроков эфесских». Легенда о семи юношах-христианах из Эфеса, укрывшихся в пещере от гонений императора-язычника Деция (249–251), чудесно уснувши в ней и пробужденных через 300 лет при торжестве христианства, известна с V–VI вв. Варианты легенды были распространены и в мусульманском мире.
На суздальском змеевике одна из фигур эфесских юношей изображена в центре, одна сверху, одна снизу и по две фигуры по бокам. Изображения семи спящих отроков считались оберегающими от различных бед, подстерегающих человека во сне[166]. Вероятно, с ними связывались представления об охранительной силе сна или о спасительной силе божества, навевавшего сон.
По весьма обоснованному мнению А.В. Бисеровой и А.Г. Лапшина, суздальский змеевик использовался его хозяином в медицинских целях. Они предположили, что у него могла быть истерия или истерические припадки, сопровождавшиеся потерей человеком контроля над своими движениями, ощущением боли в области сердца, нехваткой воздуха, тахикардией (учащением сердцебиения), гиперемией кожных покровов лица, шеи, груди. Подобная клиническая картина явно не соответствует симптомам заболевания Марии, о которых известно из летописи, и поэтому данный амулет не мог принадлежать ей
Книга доктора исторических наук К.А. Аверьянова посвящена одному из самых интересных и загадочных вопросов русской истории XIV в., породившему немало споров среди историков, — проблеме так называемых «купель Ивана Калиты», в результате которых к Московскому княжеству были присоединены несколько обширных северных земель с центрами в Галиче, Угличе и Белоозере. Именно эти города великий князь Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями деда своего». Подробно анализируются взгляды предшествующих исследователей на суть вопроса, детально рассматриваются указания летописных, актовых и иных первоисточников по этой теме.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
В книге военного историка Е.В. Бея, подготовленной на широком архивном и мемуарном материале, представлена биография одной из противоречивых фигур отечественной военной истории – военного министра Российской империи генерала от кавалерии генерал-адъютанта Владимира Александровича Сухомлинова. Исследование охватывает время его детства и юности, становления как российского военного и государственного деятеля в период царствования Александра III и взлет карьеры во время правления Николая II. На фоне личностного портрета автором рассмотрен широкий круг вопросов, касающихся реформирования вооруженных сил России и их подготовке к Великой войне.
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.