Великая Хорватия. Этногенез и ранняя история славян Прикарпатского региона - [41]
В корпусе боспорских надписей неоднократно встречаются антропонимы Сармат и Савромат. На древних мраморных плитах, найденных на побережье Черного моря в Анапе и датируемых примерно второй половиной II в., читаются имена:
Σαρμάτας (Сармат) , Σαρμάτας Κοδόρα (Сармат, сын Кодора) [455]; Σαρμά[τας] Χορηγίωνος (Сармат, сын Хорегиона) , Σαρμάτας Χοδεκίον (Сармат, сын Ходекия) [456]; Σι[αγ]ους Σαρμάτα (Сиагус, сын Сармата) [457].
Имя Савромат, как уже отмечалось, носил один из правителей Танаиса, живший на рубеже ІІ–ІII вв.
Образованию личных имен от этнических названий ираноязычных народов в Причерноморье, очевидно, способствовала необходимость этнокультурной самоидентификации в условиях постоянных контактов и совместного проживания с греческим населением городов Боспорского царства. Такие же факторы, как мы видели, действовали и в отношении потомков причерноморских иранцев — центрально-европейских и балканских хорватов, — что способствовало сохранению у них старой традиции производства личных имен от названия своего народа.
Глава 6.
Славяне и сарматы в первые века нашей эры
Славяно-иранские контакты на юге Восточной Европы. — О хронологии и территории славяно-иранского этнического синтеза. — Гипотеза о славянском происхождении этнонима сарматы. — Роль сарматов в этногенезе славян Поднестровья. — Славяне между Германией и Сарматией (венеды, певкины и сарматы) .
Существование тесных контактов части славянских племен Юго-Восточной Европы с остатками древнего скифского и сарматским населением Северного Причерноморья, продолжавшихся до эпохи раннего средневековья, доказывается исследованиями в области сравнительного языкознания. Следы иранского влияния обнаруживаются не только в лексике, но также в фонетике, морфологии и синтаксисе некоторых славянских языков и прежде всего восточнославянских[458].
В частности, результатом тесных ирано-славянских языковых контактов, происходивших на территории Восточноевропейской равнины, объясняется появление в современном украинском языке и некоторых южнорусских говорах звонкого щелевого γ(h) , первоначально возникшего в скифском языке и родственных ему восточноиранских диалектах из более ранних общеарийских *g и *gh[459]. Как общая черта, обязанная ирано-славянским ареальным контактам, воспринимается исследователями близость системы употребления и совпадение комплекса значений превербов в осетинском и славянских языках[460]. Распространение форм генитива на функции аккузатива в осетинском, восточноармянском и славянских языках также говорит о наличии прямых межъязыковых контактов[461].
Особую научную проблему представляет собой комплекс лексических параллелей, отмечаемых в иранских и славянских языках. Исследователи говорят как о прямых заимствованиях иранской лексики, так и о случаях семантического сдвига в значении отдельных слов и корней, произошедших в некоторых славянских языках. Речь идет о заимствованиях, затронувших самые разные пласты славянской лексики — от сакральной до бытовой[462]. Как считает В. Н. Топоров, «при строгом подходе многие иранизмы могут оказаться не столько заимствованиями, сколько реликтами иранской речи в языке населения, перешедшего на славянскую речь»[463].
Глубокое воздействие иранского начала проявляется в области восточнославянской языческой религии и мифологии, духовной культуры, обычаев и быта[464]. Так, в языческом пантеоне Владимира иранское происхождение имеют Хорс и Семаргл[465]. Как устанавливает М. А. Васильев, теоним Хорс / Хурс является славянской передачей Сарматского культового наименования Солнца — «Солнце-царь» в форме *xors / *xūrs[466]. Иранские по происхождению божества были сармато-аланским наследием у восточной ветви славянства, одной из культурных рефлексий существовавшего в течение длительного времени в I тыс. н. э. глубокого славяно-иранского взаимодействия на юге Восточной Европы[467].
По антропологическим данным, значительная часть населения Южной Руси Х–XII вв., характеризуемая мезокранией при относительной узколицести, в своем облике восходит к той группе носителей Черняховской культуры, которая сложилась в условиях ассимиляции славянами ираноязычных племен[468].
Одной из причин, побуждавших древних славян к тесным контактам с их ираноязычными соседями стало более высокое экономическое и культурное развитие оседлого скифо-сарматского населения, имевшего многовековые связи с античной цивилизацией. Будучи носителями провинциально-римских культурных традиций, причерноморские скифо-сарматы оказали существенное влияние на развитие всей Черняховской культуры, определив ее характерные черты, что в итоге привело к размыванию местных этнографических различий[469].
Вместе с тем, потерпев поражение от готов, значительная часть сарматского населения с конца II в. стала отходить на север в лесостепные районы, переходя к оседлому образу жизни. Смешиваясь с местным земледельческим населением, сарматы приняли непосредственное участие в формировании Черняховской культуры, став одним из основных компонентов ее населения. Очевидно, в процессе оседания сарматы не создавали своих отдельных поселений, а присоединялись к уже существующим поселениям земледельцев
