Век моды - [45]

Но вернемся к первому году того поразительного века! В 1900 году мы получили предложение участвовать в организации Парижской выставки. Брат пришел ко мне и спросил, что я об этом думаю. Я ответил: «Да, принять участие – это хорошая идея, но только при одном условии. Мы должны представлять наши фасоны на восковых фигурах в простых позах, а вечерние платья должны демонстрироваться при искусственном освещении, потому что при дневном свете невозможно правильно о них судить». Он согласился со мной, и после того, как мы разработали детали этой идеи, Гастон в качестве главы фирмы собрал устроителей выставки и представил наш план: разделить большой зал на четыре части, оформив каждую из них в соответствии с временами года. Например, фоном для осени будут скачки в Лоншане; для зимы – большой зал в имении аристократа; для лета – курорт на берегу моря; для весны – дефиле. Места в декорациях должны были быть выбраны или получены по жребию участниками выставки. Таков был план в общих чертах. Но коллеги ничего этого не сделали, назвав это странным маскарадом, неуместным и не стоящим рассмотрения. Мой брат вежливо подчинился воле большинства и поместил нашу коллекцию вместе со всеми остальными. Но из-за того что участников оказалось больше, чем подходящего места, скромно выбрал один из темных углов зала.

Парижская мода 1895 года

А я, следуя нашему первоначальному плану, поставил маленький стенд в углу, где расположил декорацию гостиной в стиле Людовика XVI и поставил там сцену из английской жизни. Модель, представляющая аристократку, одетую в полагающийся по регламенту придворный костюм, со своей сестрой, которую она должна представить королеве. Дама полулежала на софе в великолепном платье для чаепития; ее молодая сестра предлагает чай гостям; служанка держит вечернее манто; и еще одна дама в белом костюме. Эти персонажи позволили использовать все материалы, от парчи до простой ткани, и все стили, от наиболее изысканного до униформы. Все было сделано настолько реалистично, что зрители не прекращали восхищаться этой экспозицией. Пришлось поставить полицейского перед помостом, чтобы регулировать продвижение проходящей мимо толпы, и за шесть месяцев выставки два раза меняли покрытие пола.

В наши дни, конечно, восковыми фигурами уже никого не удивишь, и подобные сцены обычны. Но в те времена это было смелое новшество. Наши соперники, убедившись, что в таком странном маскараде могло быть что-то полезное, громко сожалели, так как не прислушались к нашему плану.

Показ мод на восковых манекенах, конец XIX века

Одна из моих первых клиенток после того, как я принял обязанности отца в должности дизайнера Дома Ворта, была симпатичная графиня Ньюкаслская, дочь мистера Хоупа, богатого банкира, который был временным владельцем невезучего «Голубого алмаза»[137]. Мне было поручено сделать платье для презентации, и я очень волновался. Но мне повезло, и платье имело успех. Оно было сделано из атласа, почти белого цвета, как тыльная сторона листьев тополя, украшенное по моде эпохи Людовика XVI кружевом, сделанным из тончайших блесток, повторяющим на атласе очень тонкий старинный узор алансонского кружева. Веточки роз образовали вышитые венки. Короткий шлейф был изготовлен из бархата цвета тополиных листьев, вышит серебром и с подкладкой из розового атласа. Цвет кожи герцогини был характерным для англичанок цветом лилии, и в костюме оттенков лунного света она была очень изысканной.

Другие великосветские дамы пришли ко мне – герцогиня Бедфордская, герцогиня Вестминстерская, маркиза Винчестерская и герцогиня Портлендская. У последней была поразительная коллекция комплектов драгоценных украшений в витиеватом стиле 1890-х годов. Несмотря на то что дама одевалась крайне просто, они привлекали к ней всеобщее внимание, например в оперной ложе. Леди Балвер-Литтон, жена вице-короля Индии, которая была столь же очаровательна, как и герцогиня Портлендская, часто приходила вместе с ней. Леди Литтон пользовалась в Индии репутацией элегантнейшей женщины, по ее словам, благодаря роскошной коллекции туалетов, которые мы изготовили для нее специально для этой страны. И она, и вице-король очень тепло относились к Ворту-старшему и, когда он был жив, часто приезжали к нам в Сюрен, в дом. Они проводили с ним время за чашкой чая со свойственной им очаровательной простотой.

Еще одной нашей английской клиенткой была очаровательная леди Элен Винсент, чья красота увековечена в портрете а la antique, где она изображена босой и одетой лишь в белую драпировку. Затем у нас появилась знаменитая Марго Асквит[138], тогда еще мисс Теннант, которая однажды развеселила принца Уэльского (позже Эдуарда VII) костюмом Лой Фуллер[139], известной эксцентрической танцовщицы. Принца развлекала не только леди Аскит, но и леди Нейлор-Лейленд, урожденная мисс Чемберлен, восхитительная американка, которая была фавориткой в Лондоне, благодаря своей красоте и уму. При серьезной мине и глубоком тембре голоса ее шутки были очень забавны.

Именно этой даме я как-то сшил платье за два часа, для чего мне пришлось призвать всю свою изобретательность. Она пришла однажды незадолго до шести часов и расстроенно заявила: «Мистер Ворт, я только что приехала из Лондона и нашла приглашение к обеду в саду Тюильри. Принц Уэльский будет там почетным гостем. Что же мне делать?» Несколько секунд я был в недоумении. А она еще добавила: «Более того, я в трауре». Я помолчал немного, совсем обескураженный, а потом, почти против своей воли, произнес: «Дайте мне все украшения, которые у вас на этом платье». Я послал за замечательным белым кружевом, которым задрапировал лишенное всех украшений платье, закрепил его с помощью прекрасного пояса из белого атласа с черными цветами, и в восемь часов, немного более часа спустя, она уже была в саду Тюильри, ожидая Его Величество, принца Уэльского. Ее друзья принялись обсуждать новое платье, и восторг удвоился, когда они узнали, что в шесть часов его еще не существовало. Наряду с леди Нейлор-Лейланд, самыми верными приверженками нашего Дома моды были леди Дюфферен, бывшая маркиза Эйвская, и леди Уорвик. Когда последняя ударилась в политику, она отказалась от таких женских увлечений, как наряды. Но ее сестра, леди Элджернон Леннокс, не потеряла изящного пристрастия к усовершенствованию своего гардероба, и можно было не сомневаться, что всякое платье, сделанное нами для нее, имело большой успех.