Век моды - [30]

Другая юноноподобная красавица, которая появилась на этом же английском балу, была милая мадам Поржес. Это было вскоре после ее замужества, на ней было свадебное платье из серебряного тюля, отделанное розами. Единственной драгоценностью была бриллиантовая диадема в волосах, но ее совершенство не требовало драгоценностей. Я никогда не видел женщин с таким прекрасным лицом, плечами и шеей. Однажды мой отец изготовил для нее костюм павлина из белого бархата поверх лимонного тюля, с искусным рисунком из жемчужин и серебряных перьев и таким же белоснежным плюмажем по краю декольте. А кожа мадам Поржес была такой белой без всякой пудры и макияжа, что никто не мог точно указать границ между вырезом платья и кожей даже при ярком освещении.

Ее муж был когда-то одним из главных участников компании знаменитых рудников «Де Бирс»[82], но продал свою долю акций партнерам. Он был богат, как Крёз[83], и построил себе точную копию Дворца Почетного легиона в Рошфор-ан-Ивелин, который во время Первой мировой войны был превращен в госпиталь. Раненые с благодарностью вспоминали квалифицированное лечение многих величайших специалистов, которые там работали.

Миссис Генри Уайт в веронском костюме, изготовленном для бала в Девоншире Домом Ворта, 1899

Жан Филипп Ворт в костюме индийского раджи. Костюм создан за 24 часа

Костюм павлина, принесший галантное признание превосходному цвету кожи мадам Поржес, был всего одним из сотни, изготовленных отцом для великих красавиц. Он славился своей способностью придумывать необычные маскарадные костюмы, и когда бы ни появилось объявление о костюмированном бале, женщины толпами стремились к нему, прося изготовить что-нибудь отличное от обычной показной мишуры подобных увеселений, и часто всего за двенадцать часов до события! Но он никогда их не подводил! Одной из самых знаменитых дам, которая обращалась к нему за такими костюмами, наряду с обычным своим гардеробом, была герцогиня Медина-Сели. Близкие называли ее «Ужасная герцогиня». Эта великосветская дама пользовалась большим влиянием в Мадриде еще с времен Викторианской эпохи и неустанно поддерживала свое верховенство. Это не всегда легко было делать, потому что общество Мадрида ограничивалось маленьким и недоступным кругом. Одни и те же люди посещали все праздники, и остроумие и социальные возможности друг друга вызывали у всех скуку. Костюмированные балы особенно вводили в отчаяние тех, кто хотел выйти за пределы банальности. Маскарадные костюмы, которые можно было раздобыть в местных лавках, казались убогими, лишенными оригинальности и изысканности. «Ужасная герцогиня» даже не помышляла об обычных маскарадных нарядах, хотя они и принимались остальной светской знатью Мадрида. Обычно она посылала отцу властные телеграммы, требуя нечто забавного, что бы поразило соотечественников, – и это за восемь дней до бала!

Ворт быстро изготовил ей костюм русалки, который, без сомнения, вызвал бы сейчас смех, но в то время он выглядел как ниспосланное небом чудо: из переливающегося зеленовато-голубого тюля с двумя рыбьими хвостами из ткани, с вышитыми серебряными чешуйками. Сзади был пристроен шлейф поверх широкой юбки. Опасаясь, что у ее парикмахера недостаточно опыта работы с прическами русалок, отец послал прекрасный парик из мягких длинных волос, украшение из ракушек на лоб и шелковую сеть, инкрустированную жемчужинами и ракушками, которую надо было надевать поверх парика.

Костюм прибыл в день бала, а ровно в полночь «Ужасная герцогиня» триумфально вошла в нем в бальный зал. Его приветствовали восторженными восклицаниями, а праздник остановился, пока она не была усажена на стол, который пронесли по залу под шумные приветствия.

Получив от нее вторую телеграмму, отец долго размышлял, а потом представил результат мадам Медина-Сели по телеграфу. Она заявила, что очень довольна его проектом, и он тут же приступил к изготовлению одного из самых ослепительных – в буквальном смысле – своих костюмов. Его замысел подошел бы для одной из богинь Людовика XIV, если бы такие создания существовали. Он был таким же темно-синим, как полночь, а маленький лиф держался на бретельках, твердых от драгоценных камней. В качестве фона для этой нежно-синей красоты Ворт изготовил жемчужно-серый бархатный купол, заканчивающийся парадным шлейфом. Подкладку он сделал из розового атласа, щедро вышитую серебром и жемчугом. Этот купол несли четверо маленьких негритят, одетых в ослепительно-белые костюмы. Это был настоящий фурор! И снова появление «Ужасной герцогини» было настоящим триумфом!

Платье от Ворта, покрытое декоративной сеткой, 1860

Другая великосветская дама, которая всегда считала, что маскарадный костюм может сделать лишь мой отец, была принцесса де Саган, глава светского общества и при Империи, и во время правления Мак-Магона. Она давала костюмированные балы в своем «Отеле Саган» – Валенсей-Саган, очень подходящей декорации для таких великолепных событий. Это всегда было вершиной сезона. Я вспоминаю, что для одного из них Ворт скопировал костюм турчанки XVIII века с одной из картин Ванлоо