Вечная утопия - [15]
Во время своего пребыванія въ Брюсселѣ, Моръ встрѣтился съ Рафаэлемъ Гитлодеусомъ (Hythlodeus), бывшимъ въ числѣ тѣхъ 24 лицъ, которыхъ оставилъ въ Кастиліи Америго Веспуччи. Онъ приглашаетъ его, равно какъ и Петра Эгидія, къ обѣду, и мы присутствуемъ при разговорѣ, который они потомъ продолжаютъ въ саду, и двѣ послѣднія трети котораго посвящены описанію отдаленнаго государства Утопіи. Рафаэль разсказываетъ, и мы чувствуемъ себя совершенно увлеченными діалогомъ, касающимся, въ общей формѣ, государственнаго строя и различныхъ научныхъ вопросовъ. Рафаэль начинаетъ свой разсказъ слѣдующимъ образомъ:
«Такимъ образомъ я очутился въ Англіи»...
«Вы, значитъ, посѣтили также Англію?» прервалъ кто-то разсказчика.—«Ну да, конечно, я тамъ пробылъ нѣсколько мѣсяцевъ.» Тогда начинается разговоръ о кардиналѣ-архіепископѣ Янѣ Мортонѣ, и Рафаэль передаетъ разговоръ, происходившій на обѣдѣ у прелата. Одинъ свѣтскій человѣкъ, слывшій большимъ законовѣдомъ, хвалилъ строгость законовъ противъ воровъ. Онъ съ видимымъ удовольствіемъ разсказывалъ, какъ ихъ вѣшали тамъ и сямъ десятками. «И однако, какая непріятность, прибавилъ онъ, хотя изъ всѣхъ этихъ плутовъ едва одинъ-два избѣгаютъ висѣлицы, но Англія снова доставляетъ ихъ отовсюду».
«Въ этомъ нѣтъ ничего удивительнаго, возразилъ я,
Въ данномъ случаѣ смерть является столь же несправедливымъ, сколь и безполезнымъ наказаніемъ. Она—слишкомъ жестокое наказаніе за воровство и въ то же время слишкомъ слабое, чтобы прекратить это послѣднее. Развѣ не было бы разумнѣе обезпечить существованіе всѣхъ членовъ общества такимъ образомъ, чтобы никто не находился въ положеніи, заставляющемъ его прибѣгать къ воровству и потомъ быть повѣшеннымъ?»
Затѣмъ разговоръ переходитъ, въ чисто современномъ духѣ, къ соціальнымъ причинамъ преступленій (школа итальянскихъ антропологовъ-криминалистовъ назвала бы ихъ соціальными факторами). Главная причина народной бѣдности заключается въ слишкомъ большомъ числѣ господъ, живущихъ потомъ своихъ ближнихъ; не менѣе печальнымъ является то обстоятельство, что существуетъ огромное множество праздной прислуги, которая, потерявъ въ случаѣ болѣзни мѣсто, оказывается ни къ чему не годной и начинаетъ воровать. Другая, не менѣе страшная, язва разъѣдаетъ сердце Франціи:—это постоянныя войска въ мирное время; это красный звѣрь, прокормленіе котораго обходится чрезвычайно дорого. Но это безчисленное множество праздныхъ людей — не единственная причина воровства: «существуетъ еще другая, продолжаетъ Рафаэль, имѣющая отношеніе главнымъ образомъ къ вашему острову».
«И въ чемъ же состоитъ она?» спрашиваетъ кардиналъ.— «Въ безчисленныхъ стадахъ овецъ, покрывающихъ всю Англію. Землевладѣльцы прекращаютъ повсюду обработку полей, разрушаютъ деревни и дома, опустошаютъ все исключительно для того, чтобы построить хлѣва для своихъ овецъ. Къ этой причинѣ бѣдности присоединяется еще неслыханная роскошь всѣхъ классовъ во всемъ, что касается пищи и одежды, не говоря о распущенности нравовъ въ городахъ, о пьянствѣ, объ игорныхъ домахъ...» Какой же выводъ вытекаетъ изъ всѣхъ этихъ предварительпыхъ рѣчей? Совершенно тотъ же самый, какой сдѣлали криминалисты XVIII вѣка, а также реалисты новѣйшей эпохи, игнорировавшіе требованія морали: пусть уничтожатъ причины преступленій, и эти послѣднія исчезнутъ. Затѣмъ слѣдуетъ изложеніе совершенной системы уголовныхъ законовъ ІІолилеритовъ, тоже воображаемаго народа; она отличается большою умѣренностью и ставитъ себѣ цѣлію уничтоженіе преступленія и превращеніе преступника въ честнаго человѣка. Изученіе ея повело бы насъ слишкомъ далеко; ограничимся поэтому простымъ указаніемъ, что опа очень любопытна. Въ заключительномъ словѣ своемъ она прямо-таки поразительна: здѣсь впервые выражается мысль о пенсіонныхъ кассахъ для больныхъ и стариковъ. Одинъ изъ гостей дѣлаетъ замѣчаніе, что помимо воровъ и бродягъ существуютъ еще другіе несчастные: больные и обезсиленные преклонностью лѣтъ. «Дайте только мнѣ возможность дѣйствовать, заявляетъ одинъ хлыщъ, у меня имѣется на этотъ счетъ великолѣпный планъ; отъ этихъ несчастныхъ легко отдѣлаться, заперевъ ихъ въ монастырь». Нее это, равно какъ и другія мысли на аналогичныя темы, передается намъ въ видѣ отрывковъ изъ разговоровъ, происходившихъ за столомъ вышеупомянутаго князя церкви. Разговоръ затѣмъ касается вопросовъ высшей политики, что доставляетъ Рафаэлю случай высказать, какъ мало онъ испытывалъ бы счастья, еслибы занималъ должность королевскаго министра, и описать въ ядовитой сатирѣ всѣ политическіе пріемы и средства, къ которымъ прибѣгали въ ту эпоху. Послѣ этого разговоръ переходитъ на зловредные совѣты относительно способовъ пріобрѣтенія славы и денегъ: одинъ, напримѣръ, совѣтуетъ поднять номинальную цѣну денегъ, когда дѣло касается погашенія займа; другой совѣтуетъ пустить слухъ о предстоящей большой войнѣ, для того чтобы имѣть предлогъ къ установленію новаго налога,—и при этомъ доказываютъ, что интересы короля должны быть поставлены, даже судьями выше всякихъ законовъ. «Послушайте, продолжаетъ Рафаэль, каковы принципы политической нравственности, относительно которыхъ, впрочемъ, существуетъ полное согласіе во всемъ мірѣ».
Автор, являющийся одним из руководителей Литературно-Философской группы «Бастион», рассматривает такого рода образования как центры кристаллизации при создании нового пассионарного суперэтноса, который создаст счастливую православную российскую Империю, где несогласных будут давить «во всем обществе снизу доверху», а «во властных и интеллектуальных структурах — не давить, а просто ампутировать».
Автор, кандидат исторических наук, на многочисленных примерах показывает, что империи в целом более устойчивые политические образования, нежели моноэтнические государства.
В книге публикуются результаты историко-философских исследований концепций Аристотеля и его последователей, а также комментированные переводы их сочинений. Показаны особенности усвоения, влияния и трансформации аристотелевских идей не только в ранний период развития европейской науки и культуры, но и в более поздние эпохи — Средние века и Новое время. Обсуждаются впервые переведенные на русский язык ранние биографии Аристотеля. Анализируются те теории аристотелевской натурфилософии, которые имеют отношение к человеку и его телу. Издание подготовлено при поддержке Российского научного фонда (РНФ), в рамках Проекта (№ 15-18-30005) «Наследие Аристотеля как конституирующий элемент европейской рациональности в исторической перспективе». Рецензенты: Член-корреспондент РАН, доктор исторических наук Репина Л.П. Доктор философских наук Мамчур Е.А. Под общей редакцией М.С.
Книга представляет собой интеллектуальную биографию великого философа XX века. Это первая биография Витгенштейна, изданная на русском языке. Особенностью книги является то, что увлекательное изложение жизни Витгенштейна переплетается с интеллектуальными импровизациями автора (он назвал их «рассуждениями о формах жизни») на темы биографии Витгенштейна и его творчества, а также теоретическими экскурсами, посвященными основным произведениям великого австрийского философа. Для философов, логиков, филологов, семиотиков, лингвистов, для всех, кому дорого культурное наследие уходящего XX столетия.
Вниманию читателя предлагается один из самых знаменитых и вместе с тем экзотических текстов европейского барокко – «Основания новой науки об общей природе наций» неаполитанского философа Джамбаттисты Вико (1668–1774). Создание «Новой науки» была поистине титанической попыткой Вико ответить на волновавший его современников вопрос о том, какие силы и законы – природные или сверхъестественные – приняли участие в возникновении на Земле человека и общества и продолжают определять судьбу человечества на протяжении разных исторических эпох.
В этом сочинении, предназначенном для широкого круга читателей, – просто и доступно, насколько только это возможно, – изложены основополагающие знания и представления, небесполезные тем, кто сохранил интерес к пониманию того, кто мы, откуда и куда идём; по сути, к пониманию того, что происходит вокруг нас. В своей книге автор рассуждает о зарождении и развитии жизни и общества; развитии от материи к духовности. При этом весь процесс изложен как следствие взаимодействий противоборствующих сторон, – начиная с атомов и заканчивая государствами.