Важные вещи. Диалоги о любви, успехе, свободе - [82]

А еще мне нравится, что в этом определении есть ирония: это близкое мне состояние души.

Александр Ширвиндт Не нажимать на клизму

Д. З. Вы сказали, что в молодости важной для вас книгой был роман Хемингуэя «За рекой в тени деревьев». Этот роман о последних днях жизни пожилого полковника, который едет в Венецию встретиться со своей возлюбленной. Он болен, он умирает и хочет ее увидеть в последний раз. А она молодая девушка, невероятно очаровательная – Хемингуэй вообще умел писать таких классных женщин, полумальчишек с отвагой в душе. Я хочу вас спросить: что мог найти в таком сюжете молодой человек?

А. Ш. Абсолютный эталон романтики. Сейчас это выглядит наивно. Как и Фицджеральд, которым мы зачитывались. Недавно я его перечитал: что такое, какая-то наивнятина! Неужели я совсем старый стал?! Потом думаю: нет…

В этой наивности что-то есть. Конечно нам, современным читателям Уэльбека, у которого отношения мужчины и женщины описаны во всех физиологических деталях – причем очень талантливо, – герои Хемингуэя могут показаться наивными. Как они друг друга за руки держат!

Что такое отношения между полами? Если это хотя бы вот настолечко не засекретить, то тайна исчезнет, останется один секс. Я никогда не забуду один выпуск «Кинопанорамы». В эту телевизионную программу приглашали разных кинознаменитостей, причем не только артистов и режиссеров. И вот я помню, как туда пришел один бутафор из «Мосфильма». Он рассказывал про фильм «Алые паруса» по повести Грина. Вася Лановой там играл капитана. Я помню эти кадры: Вася молодой, красивый, в белой рубашке. В него стреляют, и на белом шелке появляется кровь. Ах!

– Как вы это делаете? – спрашивает ведущий.

– Мы, это, подзаряжаем клизму такую. Клизму заряжаем. У артиста в кармане клизма. Когда режиссер показывает, артист нажимает на клизму, она разрывается…

И «Алые паруса» поникли. И так везде: если нажимать на клизму, то ничего не останется.

У Хемингуэя в этом романе много афоризмов: многие цитаты, которые все помнят, именно оттуда. В частности, главный герой говорит очень известную фразу: «Женщину теряют, как теряют свой батальон: из-за невыносимых условий, из-за неверно принятого решения, а главное – из-за собственного скотства». У Хемингуэя, как у большинства сильных мужчин, было очень романтичное отношение к женщине.

Я думаю, это из-за того, что он не был таким уж супер секси героем. Знаешь, в театральном институте, где я преподаю, есть такая идиотская – а возможно, очень правильная – практика. Приходит девочка, способная. «О, наконец-то у нас будет Джульетта!» Поучится немного, а потом ей дают отрывок из «Старухи Изергиль» или предлагают сыграть ведьму. Это называется «на сопротивление материалу». Так вот, мне кажется, что у таких внешне полноценных суперменов, типа Маяковского или Хемингуэя, тоже было «сопротивление материалу». Внутри у них было совсем другое. Это моя интуиция, основанная, возможно, на личном опыте.

Александр Роднянский Это взаимный труд

Д. З. Вы упомянули «Июльский дождь» как один из фильмов, где лучше всего рассказано о любви.

А. Р. Спросите любого из нас – у всех в нашем подсознании заложены кусочки фильмов, на которых мы выросли. У меня таких фильмов много. Я с раннего детства любил фильмы Хуциева. «Июльский дождь» для меня один из главных фильмов о невозможности любви. И еще «Был месяц май».

Смотрите, как интересно: я спрашивала про фильмы о любви, о «невозможности» в моем вопросе не упоминалось, это вы добавили от себя. Но картины, которые вы упомянули, действительно о невозможности любви. Почему тема любви для вас так тесно сплетена с темой ее невозможности?

Послушайте, весь кинематограф и вся литература о любви всегда трагичны. Мне представляется, что «Любовное настроение»[44] – это фильм о любви в ее чисто платоническом виде. Он же весь пронизан любовью! В нем огромное сексуальное напряжение, при том, что главный герой не решается ничего сказать. И там есть потрясающий образ. Знаете, что делали раньше с тайнами? Когда тебя переполняет тайна, ты поднимаешься на гору, находишь дерево и рассказываешь ее в дупло. И закрываешь это дупло чем-то, чтобы тайна там оставалась. Если хочешь поделиться тайной – скажи ее в дупло.

И герой в конце ей делится.

Но в этом есть подлинная внутренняя страсть. Да, это грустно. Но любовь в моем понимании – это горькое чувство или, если хотите, сладко-горькое. Не сахарное, не примитивно-светлое. Мне интересно, как оно складывается и разрушается, как обретается и не обретается, как преодолевается внутренне. Все, что связано с любовью, – это история внутреннего созревания человека, внутренней открытости, способности к шагу навстречу.

А кто сказал, что фильм о любви должен быть фильмом о счастливой любви? И что такое счастливая любовь? Месяц до свадьбы и месяц после? Два года до свадьбы и пять лет после? Или это взгляд Петрарки на девушку, которую он увидел в церкви и никогда с ней не познакомился?

Значит, вы все-таки разделяете такие вещи, как любовь и жизнь с человеком?

Да нет, я не разделяю. Но мне кажется, что когда пишешь книгу или делаешь фильм о жизни с человеком, очень трудно выкристаллизовать любовь как единственное или даже доминирующее пространство обитания. Когда люди живут отдельно, встречаются, между ними есть такое пространство любви. Как только начинается совместная жизнь, это пространство расширяется до огромного количества всевозможных факторов.