Вавилонская башня. Месть - [42]

—  А ты не умеешь притворяться! Не можешь скрыть, что ревнуешь меня к Анжеле!

—  Меня это не касается. — Селести повернулась к Энрики и словно опалила его взглядом: — Вы вольны делать все, что вам заблагорассудится.

— Я действительно провел замечательный вечер. С Анжелой. Но мне бы очень хотелось, чтобы на ее месте была ты.

— Вы вольны встречаться с одной, а думать о другой. Вы на это, значит, способны. А я — нет. Будьте, уверены: ближе этого, — Селести рукой отметила расстояние, разделявшее их, — наши отношения не пойдут. —  Селести резко распахнула дверь и вышла из кабинета.

«Драка надвигается выдающаяся!» —  Энрики довольно потер руки.

В приемной донесся громкий голос Анжелы, раздававшей поручения секретаршам. И опят Энрики удивился тому разительному контрасту, который представляла Анжела на службе и Анжела дома. «Неужели можно быть такой разной, такой непохожей на себя? На себя какую?» Впервые Энрики пришлось задуматься над вопросом истинного лица Анжелы. Быстрого ответа он не нашел, а погружаться в глубокомысленные рассуждения ему было лень. Он позвал ее к себе.

Серый брючный костюм, белая блузка, дорогие очки в серебряной оправе, черный кожаный кейс для портативного компьютера — Анжела выглядела идеальным воплощением деловой женщины. «Господи, с ней ли я провел вечер?» — промелькнуло в голове Энрики, но глаза Анжелы рассеяли его сомнения. Она смотрела на вето с ласковой покорностью.

— Закрой, пожалуйста, дверь, — попросил Энрики.

— Конфиденциальный разговор? — Анжела выполняла просьбу Энрики и села напротив.

—  Ты знаешь, я не могу забыть вчерашний вечер. Но меня мучает совесть, я боюсь тебя обидеть.

— Ты обижал меня гораздо больше, когда на моих глазах встречался с другими. Но я не хочу торопиться, пусть все идет своим чередом. Мне нравится наша с тобой романтическая игра.

Вечером, собираясь уходить, он задержался у двери в приемную, услышав, как Анжела в разговоре с Селести упоминает его имя. «Подслушивать, конечно, не мое хобби, однако сегодня я сделаю исключение из правила, — Энрики подошел ближе и прислушался. Услышанное привело его в восторг. Анжела пыталась обсудить с Селести подарок для него, Энрики. — Лучше не придумаешь, как ко времени затеяла Анжела этот разговор». Энрики услышал, как Селести всячески пыталась уйти от обсуждения его вкусов, его пристрастий в парфюмерии, часах и прочих мелочах, которые привели бы в восторг такого мужчину, как Энрики. Анжела не удержалась от намеков на прошедший вечер, и Энрики мысленно поблагодарил ее за столь прекрасный, душевный отзыв. «Молодец, Анжела, как ты помогаешь мне, сама того не ведая!» Он вышел из кабинета и, подойдя к Анжеле, обнял ее.

—  Мне стоит надеяться на продолжение?

—  Я тебя жду часиков в девять!

Они оба вздрогнули от неожиданного хлопка. Оказалось, это Селести уронила телефонный справочник. Энрики наклонился, чтобы помочь ей, и поразился увиденному: на глазах девушки блестели слезы. Но планов на вечер он менять не стал, в девять часов он стоял у дверей в квартиру Анжелы.

Этот вечер, как и следующий, они провели вместе: ходили ужинать в ресторан, потом, разогревшись, ехали танцевать в ночной клуб. А потом оказывались в уютной квартире Анжелы... Энрики видел, что романтическая игра, так привлекавшая Анжелу, оказывается нее куда более серьезным занятием. Игра для нее перестала быть игрой, захватила ее целиком и полностью. Все чаще в конторе при встречах с ним она оказывалась бессильной удержать себя в рамках деловых отношений. Она то дотрагивалась до него, то бросала томные взгляды, то просто нежно пожимала руку. Иногда, когда они оказывались наедине о его или ее кабинете, она не сдерживалась и позволяла себе большее. Энрики приходилось охолаживать ее.

—  Анжела, здесь же офис, не та обстановка, кто-то может войти.

— Прекрасное место и время для безумных поступков. — Анжела расстегивала ему ворот рубахи и запускала под нее свои нежные пальчики.

Никогда прежде Энрики так не радовался телефонным звонкам, как в такие минуты. И никогда прежде он не был так доволен при виде печального лица Селести. Теперь он был уверен, что она безумно ревнует его к Анжеле, а значит, любит. Чутье охотника подсказывало ему, что желанная добыча скоро окажется в его руках. И чутье не подвело.

Анжела, в очередной раз приглашая его к себе, расписывала в красках все, чем собиралась соблазнять Энрики. Селести с документами стояла рядом и, опустив глаза, слушала щебетание Анжелы.

— Тебя будет ждать ванна с пеной, охлажденное шампанское и что-то еще...

Энрики для себя решил немного сбавить темп в общении с Анжелой, отчетливо сознавая, что, как только Селести сдастся на его милость, он на пушечный выстрел не подойдет к Анжеле. Но открыто, резко порывать с Анжелой он не хотел — в его правилах не было заведено оскорбительно-обидное расставание с женщинами. Со всеми своими пассиями он неизменно сохранял дружеско-приятельские отношения, несмотря на завершение любовной интрижки. Исключение составляла Вилма. И он ужасно не хотел, чтобы в это исключение попала и Анжела.

Ей, такой гордой и уверенной в себе, будет трудно примириться с его уходом к Селести. Анжела ведь не раз признавалась, что ревновала его к другим женщинам, а все время, предшествующее их роману, он только и говорил, что о своей любви к Селести. Как бы она ни утверждала, что готова к любым отношениям с ним, Энрики понимал, что Анжела будет тяжело переживать разрыв. А обижать ее, доставлять ей страдания он считал невозможным. Слушая ее соблазнительные предложения, ловя на себе призывные взгляды, Энрики искал повод, чтобы отложить свидание. И повод нашелся.