Вавилонская башня. Месть - [30]

Она очень старалась быть ему хорошей женой. Смирилась с жизнью в Бешиге, готовила обеды, убиралась в комнатенке, стирала и гладила его рубашки. И любила его страстно и нежно, словно пыталась смыть то черное пятно, что грозило омрачить их отношения. Она все чаше и чаще просила защиты у Господа Бога, а главное, молила, чтобы Александр никогда не узнал об ее измене. И она ласкала мужа и клялась ему в любви; она любила мужа и требовала от него таких же клятв. Клятв в вечной, неразрывной любви. Он клялся, она слушала его вековые слова, смотрела в его преданные глаза — и ужасалась своей дурацкой выходке. Сомнения и страхи так измучили Сандру, что она, в конце концов, призналась в своих похождениях Бине.

— Бина, как же я могла так поступить? Правильно про меня говорят — потаскуха. Я выиграла в лотерею — мне достался такой муж! Ведь Александр — чудо! Мечта любой девушки — благородный, мягкий, добрый, нежный. Ведь меня никто и никогда так не любил. И дело здесь не только в том, что нам хорошо в постели! Нет! Никто никогда не относился ко мне с таким обожанием, не заботился обо мне, не оберегал меня! А я вела себя как самая последняя дрянь!

Сандра никогда не забудет, как плакала она на высокой груди подруги, как утешала ее Бина, как точно подметила главное: Сандра по-настоящему влюбилась в Александра.

И Сандра как могла, старалась искупить свою тайную вину перед мужем, старалась выполнить свое обещание сделать его самым счастливым человеком на свете. Но нередко ей казалось, что Александр чем-то раздражен, недоволен, и она списывала все это на нескончаемую работу и пыталась использовать и его усталость, и раздражение в своих целях. Целей-то не было, была одна цель — поселиться в доме его родителей. Но Александр упрямо стоял на своем — он, видите ли, не хотел одалживаться у Марты, которая была против его женитьбы на Сандре, не смирилась с ней и по сей день.

Сандра не рассказывала Александру, как однажды его мать пришла к ним: «Случайно оказалась поблизости, и вот решила посмотреть, как живет мой сын». Марта осмотрела их тесную комнатенку, убогую мебель, неубранную кровать за занавеской. Сандра помнит, как свекровь скривила губы: «Мне жаль Александра». «Правильно делаете, что жалеете, — ответила тогда Сандра. — Нищета — страшная вещь, дона Марта. Очень страшная. И вы прекрасно знаете, что он живет в этой вонючей конуре только из-за вас!» По тому, как вздрогнула свекровь, как заторопилась уходить, Сандра поняла, что ее слова пробили брешь в мощной обороне Марты, и она принялась с новой силой убеждать мужа, что сможет завоевать расположение Марты и ужиться с ней вместе. Однако Александр улыбался, целовал ее и говорил, что ему очень нравится жизнь в Бешиге.

Сандра поморщилась, вспоминая запах кислой капусты, каким был пропитан грязный подъезд ее дома. Она накинула шелковый халатик и подошла к окну. До нее донеслись голоса детей Энрики, плескавшихся в бассейне; на зеленой лужайке, окруженной зарослями рододендронов, бегали солнечные зайчики, порождаемые сверкающими брызгами фонтана. Нет, пусть она нарушила свою клятву и обманула Александра, — ее жизнь в этом доме стоила лжи.

Сандра отошла от окна и села перед туалетным столиком. Она медленно расчесывала волосы и пристально рассматривала себя в зеркало. Очаровательное личико с яркими светло-карими глазами, вздернутый носик, полные чувственные губы. Что бы ни было, а Александр не сможет отказать себе в удовольствии видеть ее, целовать, ласкать, любить…

И, тем не менее, Сандра должна была немедленно что-то предпринять, ведь Александр сходит с ума, ожидая появления на свет их сына. Сына! Сандра вздохнула и набрала номер своей закадычной подруги:

—  Бина! Я тебя жду!

Вот уже второй месяц Бина Коломбо вместе со своей тетушкой Саритой и подружкой Лузенейди жила в доме Диолинды Фалкао, выполняя завещание своей благодетельницы тетушки Эглантины. Слава Богу, ее привидение перестало пугать Бину с тех пор, как она решила не покидать гостеприимный дом Фалкао. Да и зачем ей было суетиться? Диолинда всячески старалась образовать ее, научить хорошим манерам, одним словом, сделать из нее даму высшего света, достойную своих миллионов.

Мысли о деньгах привели Бину в туалетную комнату, где красовалась ее недавняя покупка — золоченый унитаз. Каждый раз, приближаясь к этому чуду, Бина осознавала себя по-настоящему богатой женщиной. Хорошо, что она не послушалась Сариту, отговаривавшую ее от этой сумасшедшей покупки (цена и правда была сумасшедшей)! Бину Коломбо не перешибить! Если дала клятву — как только станет миллионершей, сразу купит себе самый дорогой унитаз, — обязательно ее выполнит. Бина погладила золотистую поверхность бачка и, выйдя из туалета с чувством исполненного долга, приказала подобрать для нее подходящее платье для визита к Сандре.

— Бина, — долетел до нее голос Диолинды, — спустись ко мне!

Диолинда сидела за накрытым столом, в середине которого красовалось блюдо с пирогами. От пирогов, «твоих любимых, с маслицем», Бина наотрез отказалась, а от чая с жасмином, предложенного суетящимся вокруг них Клаудиу, отказаться не смогла. Диолинда с нежностью смотрела на свою подопечную: