Вавилонская башня. Месть - [28]

Правда, огромную двухуровневую квартиру Рафаэлы, в которую она перебралась совсем недавно, Анжела еще не могла в полной мере считать своим домом. Но Карлиту и новая горничная Дарси прилежно трудились, превращая жилплощадь в жилище. Анжела попросила Карлиту приготовить один из его знаменитых коктейлей.

— Мне нужно расслабиться. — Анжела собралась подняться к себе в спальню, как вдруг увидела в руках Дарси коричневую кожаную папку. Она выхватила папку — «Здесь мои рабочие документы» — и поднялась с ней наверх. Она метнулась к одной из тумбочек, стоявшей еще посреди комнаты, и достала серебряное ведерко для шампанского, потом раскрыла папку и взяла в руки фотографию: на траве сидели смеющиеся мужчина и девочка. Анжела достала зажигалку, чиркнула и поднесла ее к фотографии. Сколько было возможно, она держала пылающий клочок в руках и, сглатывая слезы, тихо шептала: «Прости, папочка! Прости». Она бросила догорающее фото в ведро, за ним последовали вырезки из газет. По красивому лицу Анжелы все текли и текли безудержные слезы. Она не вытирала их, и лишь когда в дверь застучали, и взволнованный Карлиту прокричал, что в доме пожар, Анжела промокнула слезы, чуть приотворила дверь и успокоила слугу:

— Я жгу мусор, не волнуйся!

Она спустилась вниз, медленно выпила изумительный коктейль Карлиту и стала ждать гостью.

Анжела сама отворила дверь и радостно протянула руки навстречу Луизе. Они долго бродили по квартире, Анжела показывала, а Луиза восторженно охала и ахала. Луиза наотрез отказалась от коктейля Карлиту, который все крутился и крутился поблизости. В конце концов, Анжеле пришлось довольно прямо намекнуть ему, чтобы он не мешал.

— Мне кажется, он нас подслушивает, — прошептала Луиза.

Анжела отрицательно покачала головой:

— Он прекрасно вышколенный Рафаэлей слуга. Скромный, незаметный, незаменимый. Но да Бог с ним. У меня для тебя новость. Все улики я уничтожила, превратила прошлое в пепел.

— Но ты же ничего не забыла.

— Я ничего не забываю, Луиза, — медленно произнесла Анжела. Перед ее глазами стоял уносящийся ввысь столб из песка и камней, а в ушах стоял крик маленькой Анжелы Видал: «Папочка! Папочка!» — Все здесь, у меня в голове. Я помню каждый штрих той фотографии, каждую газетную строку.

Анжела и Луиза еще долго шептались, склонив над журнальным столом головы. Ни та, ни другая не заметили, как задержалась у приоткрытой двери Дарси, и, услышав имя «Луиза», быстро прошла к себе в комнату.

Разговор Анжелы и Луизы получился долгий. Анжела расспрашивала женщину о Марте, о Сандре и Александре, и, конечно, об Энрики и Селести.

—  Она теперь появляется в доме редко, только когда привозит погостить ребенка. Правда, недавно из-за нее случился переполох: заявила, что собирается уезжать из Сан-Паулу. И что вы думаете, и Марта, и Сезар так вцепились в нее, что потребовали от Энрики клятвы, что он оставит ее в покое.

—  И что же Энрики?

—  А куда ему было деваться! Сеньор Сезар от его имени пообещал Селести полный покой. И что только Энрики в ней нашел? Не понимаю. Ни шарма, ни элегантности, ни настоящей красоты. То ли дело вы! На мой взгляд, вам надо чаще видеться с сеньором Энрики, такие мужчины, как он, не будут долго грустить. — Луиза посмотрела на часы и стала прощаться.

У парадной двери они наткнулись на Дарси, все еще хлопотавшую по дому.

— Как она? — Луиза кивнула в сторону горничной.

— Старается, ничего не могу сказать. Но важнее то, что она очень не любит эту деревенщину и много знает любопытного о ее прошлом. Думаю, бывшая подружка Селести мне будет полезна.

Анжела и Луиза направились к лифту под изумленным взглядом Дарси: «Горничная выходит через парадную дверь, а сеньора провожает ее до лифта!»

На следующий день Анжела была необыкновенно любезна и ласкова с Энрики. Ей это удалось без особого труда, а вот его страдальческое нытье по несговорчивой Селести Анжела выслушала, призвав на помощь всю свою выдержку.

— Да забудь ты о ней, Энрики. — Анжела участливо посмотрела на печальное лицо однокашника. — У меня есть отличная идея. Я одна, ты — тоже. Давай сегодня вместе поужинаем, поболтаем, послушаем музыку. Отдохнем, отвлечемся от всех твоих и моих проблем.

Анжела кинула на Энрики призывный взгляд, но отклика не было — Энрики грустно сидел в кресле и крутил в руке ручку.

— Нет, ты лучше скажи, почему она так холодна со мной? Она обходит меня за три мили, она не замечает меня, словно меня нет...

«Это ты не замечаешь меня, словно меня и нет!» Анжела подавила раздражение и как ни в чем не бывало продолжила:

— Да забудь ты о ней, Энрики. Что она тебя, околдовала? Нет, давай увидимся вечерком. Ты должен отвлечься, а я уже знаю, чем буду тебя угощать.

Энрики со вздохом согласился:

— Мне и правда нужно отвлечься. Так можно сойти с ума.

Анжела проводила его долгим взглядом и вызвала к себе Селести. Как ни презирала ее Анжела, как ни ревновала к Энрики, она все чаще и чаще испытывала невольное бессознательное уважение к этой провинциальной потаскушке. «Кто бы мог подумать, что она с такой легкостью откажется от встреч с Энрики, будет избегать его и даже просить Марту и Сезара, чтобы они оградили ее от Энрики?! Нет, такое старание заслуживает похвалы». Она еще раз нажала на звонок. Селести вошла в кабинет и по привычке остановилась у двери: