Вавилонская башня. Крушение - [62]

— Я тебя обманула, — сказала она Эдмунду, который явился к ней в белоснежной рубашке, веселый и счастливый.

Трудно описать изумление, какое появилось у него на лице.

— И каким же образом? — поинтересовался он.

— Я обещала тебе разлюбить Сезара Толедо, но у меня не получилось. Я люблю его по-прежнему, хотя мне очень хочется любить тебя, а не его.

— Спасибо за правду, Лусия. Именно за это я тебя и люблю. Я потерплю. Нам же некуда торопиться.

Лусия оценила благородство Эдмунду.

— Ты будешь меня терпеть? — спросила она со слезами на глазах.

— Я буду тебя любить, — проникновенно ответил он. — И помогу забыть его. Мой отец часто повторял один португальский стишок. Точно я его не помню, но звучал он примерно так: всему свое время, на все свое время, зимой нет листьев на деревьях, а снега на полях — весной. Так что пусть идет время и приносит нам свои плоды. Мы же не будем отменять с тобой свадьбу?

— Нет, — твердо ответила Лусия.

— Ну, вот и прекрасно! Значит, маленький секрет, который ты мне доверила, мы надежно сохраним, и он будет достоянием только нас двоих.

Лусия вымученно улыбнулась. Ей и самой было несладко сознавать, что столько лет борьбы ни к чему не привели, и она готова идти за Сезаром на край света, если он ее позовет. Правда, он уже звал, а она не пошла, но силы ее иссякали, и вполне мог наступить день, когда она кинется в его объятия, если ему вздумается вновь ее позвать.

— Сколько сеньора Диолинда написала приглашений? — спросила Лусия шутливо, стараясь уйти подальше от пропасти, на краю которой она опять стояла.

— Сбился со счета, — трагическим шепотом сообщил Эдмунду. — Правда, не отправила пока ни одного, за это я ручаюсь.

Действительно, сеньора Диолинда на время отложила свадебные приглашения, поняв, что дети довольно долго еще будут морочить ей голову. Она отложила их в сторонку и позвала Клаудиу. Он должен был отчитаться, как у него идут дела с сеньорой Тейшейра.

— Мы потихоньку сближаемся, — сказал Клаудиу. — Вслух я беспрестанно восхищаюсь ее душевными качествами. Она перестала меня дичиться.

— Куй железо, пока горячо, — тут же вдохновилась сеньора Диолинда. — Ты назначил ей свидание?

— Назначил, — кивнул Клаудиу.

— Так постарайся выведать у сеньоры Тейшейра как можно больше. Мы должны разгадать тайну пропавшей наследницы, иначе нам несдобровать.

Клаудиу уже не спрашивал, какое они имеют отношение к этим тайнам и почему они так кровно их касаются. Ему было приятно выйти из дома, пройтись по городу, посидеть в кафе. Он уже перезнакомился со всеми девицами-хохотушками и мог немного отдохнуть в уголке, сидя за уютным столиком и дожидаясь сеньору Сариту.

Но на этот раз в кафе царило беспокойство. Пышечка, так он называл одну из официанток, которую на самом деле звали Бина, была вся в слезах. Оказалось, что она оставалась за старшую. Кафе прекрасно работало, и все деньги Бина аккуратно складывала в сейф. Управляющий, приехав, стал первым делом проверять выручку. Бина ждала, когда он ее похвалит за прекрасную работу, а он все молчал. Наконец он позвал ее.

— В кассе не хватает шестисот тридцати восьми реалов, — угрюмо сказал он. — Где они, Бина?

Бина в ужасе всплеснула руками — недостача? Откуда?

— Такая огромная сумма? Вы с ума сошли! Этого не может быть, я все проверила!

— Бина! Мне не до шуток! Где деньги? – повторил управляющий.

Бина опустилась на стул и залилась слезами. Она понятия не имела, кто мог украсть такую огромную сумму денег.

Клаудиу сочувственно гладил пышные волосы Бины, а она горько плакала.

Глава 25

Свет и тени... Свет и тени... Клара, открыв глаза, следила за их игрой на потолке и думала: вот и я раньше была в этом доме только тенью. Никто не принимал меня в расчет. Взгляды словно бы проникали сквозь меня. Меня никто не замечал. А теперь... Она потянулась, чувствуя, как волна счастья подхватывает ее.

— Как хорошо жить! — промурлыкала Клара, отправляясь в душ.

С тех пор как она почувствовала себя женщиной, и не просто женщиной, а счастливой и любимой женщиной, силы ее словно бы удвоились, а главное, она почувствовала вкус к жизни. И уже ни за что не согласилась бы на бесплотное и бесцветное существование, какое вела до сих пор.

— Я перееду к тебе, — заявила она Клементину. — Я хочу быть все время рядом с тобой, заботиться о тебе, смотреть на тебя. Я люблю тебя. Почему я должна с тобой разлучаться?

— Ты не сможешь жить в этом сарае, — попытался отговорить ее Клементину.

— Мы только немного поживем в сарае, а потом я тоже устроюсь на работу, и мы снимем с тобой квартиру, и…

Когда Клара принималась мечтать, то и Клементину жизнь представлялась в розовом свете, отступали мрачные тюремные видения, и он словно бы выходил из глухой тени на свет, теплый и живительный.

— Береги эту женщину, — говорил сыну Аженор, — такие женщины в жизни большой подарок.

— Я недостоин такого подарка, — говорил печально Клементину, — я чувствую себя вором, который присвоил чужое.

— Не говори так, — возражал старик. — Она любит тебя, и ты не имеешь права струсить и шмыгнуть в кусты оттого, что испугался настоящей любви. Встреть ее, как подобает мужчине!