Василий III - [127]

Единственное, что слегка портило облик невесты, — состояние передних зубов. Резцы находили один на другой, зубы росли криво и с промежутками между ними. То есть улыбаться открытым ртом на публике Елене категорически не рекомендовалось. В то же время в сочетании с обликом девочки-подростка такие зубы могли придавать дополнительный шарм, трогательность и беззащитность… На пятидесятилетних мужчин это весьма действует.

Зубы, кстати, дали важный штрих к психологическому портрету Елены Глинской. У нее до корней были сточены вторые предкоренные зубы нижней челюсти с обеих сторон. По резонному предположению Т. Д. Пановой, это следы увлечения Елены рукоделием — через зубы протягивались нити при шитье и вышивании[228]. Не у всякой женщины будут такая усидчивость и целеустремленность, чтобы сточить свои зубы золотой нитью, вышивая художественные ткани. Это говорит о твердости характера Елены, ее готовности идти на многое ради поставленной цели.

Но в связи с этим возникает вопрос о тайне рождения Ивана Грозного. Дело в том, что свежесть юной девушки Василию III помогла мало: ни через год, ни через два, ни через три после первой брачной ночи детей не было. Хоть опять ищи бабок с проваленными носами и мокрыми ночными рубашками…

Первенец у Василия III родился только 25 августа 1530 года. Столь большой промежуток времени зачатия от попыток оного (за 25 лет с двумя женщинами — одно зачатие?!) уже у современников породил подозрение, что отцом Ивана Грозного был не бесплодный Василий III, Елена понесла его от другого. Злые языки называли любовником великой княгини князя Ивана Федоровича Овчину Телепнева Оболенского. Любовником княгини он, несомненно, был — после смерти Василия III пришедшая к власти в 1535 году Елена открыто сделала его своим сожителем и соправителем, фаворитом. Герберштейн прямо приписал причину гибели Михаила Глинского его попыткам пристыдить племянницу, впавшую в блудный грех: «…видя, что сразу по смерти государя вдова его стала позорить царское ложе с неким [боярином] по прозвищу Овчина (Owczina), заключила в оковы братьев мужа, сурово обращается с ними и вообще правит слишком жестоко, Михаил исключительно по прямодушию своему и долгу чести неоднократно наставлял ее жить честно и целомудренно; она же отнеслась к его наставлениям с таким негодованием и нетерпимостью, что вскоре стала подумывать, как бы погубить его. Предлог был найден: как говорят, Михаил через некоторое время был обвинен в измене (другое издание: намерении предать детей (наследников) и страну польскому королю. — А. Ф.), снова ввергнут в темницу и погиб жалкой смертью; [по слухам, и вдова немного спустя была умерщвлена ядом, а обольститель ее] Овчина был рассечен на куски».

Факт любовной связи с Овчиной достоверно устанавливается применительно к 1535–1538 годам. Но была ли эта связь ранее, при жизни мужа? Доказательств этому нет. Большинство ученых категорически отрицают такую вероятность, считая отцом Ивана Грозного Василия III, в котором через 25 лет бесплодных попыток вдруг проснулась способность к зачатию детей. В качестве главного аргумента антропологи приводят внешнее сходство (знаменитый «палеологовский» нос с горбинкой) восстановленных по черепам обликов Софьи Палеолог и Ивана Грозного. А эти «палеологовские» признаки могли быть переданы только в случае, если отцом Грозного был бы сам Василий III. Правда, никаких портретов Овчины не сохранилось, и какой у него был нос, никто не знает.

Высказывались гипотезы и в пользу отцовства Овчины, правда, не нашедшие в научном мире решительно никакой поддержки. А. Л. Никитин обратил внимание на следующее обстоятельство: мы не знаем случаев резкого отклонения в психике, вызванных наследственными психиатрическими заболеваниями, ни в роду Калитичей, ни в роду Глинских. Вплоть до самого Ивана Грозного, которому психиатры ставят диагноз паранойя. Его брат Юрий — слабоумный (болезнь Дауна), его сын Федор — слабоумный (имбицил или олигофрен), другой сын Дмитрий — эпилептик. Про третьего сына, Ивана, убитого отцом в 1581 году, мы знаем, что он отличался маниакальной жестокостью. Ничего подобного за Калитичами раньше не водилось. Карты болезней представителей рода Овчины мы не имеем, но характерны прозвища некоторых представителей рода: Немой, Лопата, Глупый, Медведица, Телепень, Сухорукий. Не отсюда ли, спрашивает А. Л. Никитин, и пошла «порча» рода Калитичей?[229]

Наверное, можно предположить, что спустя три года после бесплодного брака Елена стала понимать, что с каждым днем для нее все более реальным становится повторение судьбы Соломонии. Что на Руси бывает с упорно не рожающими великими княгинями, она видела своими глазами. Такой судьбы она себе не хотела. Для женщины, способной сточить собственные зубы о золотую нить ради красивой вышивки, решение найти способ зачать ребенка помимо Василия III не должно было быть таким уж трудным. В молодых непротивных дворянах при дворе недостатка не было, в укромных уголках во дворце (тем более при частых отлучках Василия III) — тоже. А эта супружеская измена решала бы все проблемы. Кто ж знал, что от Овчины родятся параноики и дауны…