Василий I. Книга вторая - [135]

— Стоило ли из-за двух тысяч рублей вселенский шум поднимать, патриарха вовлекать в дела, кои недостойно вершим мы, не все стоящие «посреди небесных сил».

Всем ясно было, сколь расчетливый удар нанес новгородский архиепископ, а Киприану тем паче, и он не счел нужным сдерживать гнев:

— Жалею, что отлучил я тебя уже от церкви, не могу еще раз это сделать сейчас! Ведь отказываясь давать мне месячный суд, вы не две тысячи рублей лишь утаиваете, но члените митрополию, на единство Руси покушаетесь! Вы патриарха самого не чтите, ведь велено вам в грамотах Антония сначала одной, потом второй вот.

Грозный тон митрополита не произвел на Иоанна ни малого воздействия, он тихо, но настойчиво возражал:

— Митрополит Феогност во изъявление своего благоволения к архиепископу новгородскому Василию пожаловал крещатые ризы…

— Не «во изъявление», а по нарочитому исканию Василия, — вставил Киприан, но Иоанн не счел нужным возражать, продолжал:

— Имея с той поры вот уже пять десятков лет крещатые ризы, мы, архиепископы новгородские, на основании этого отличия усвояем особые права, как-то: белый клобук — принадлежность автокефальных владык. А сие дает нам право не ходить на твой митрополичий суд…

— Должно уточнить, однако, — вмешался архиепископ Михаил, — что крещатые ризы, данные Феогностом Василию, являли собою ризы, украшенные четырьмя лишь крестами, а не сплошь. Так что замышление присвоить своим архиепископам с помощью этих риз автокефалию вздорно…

— Имеем мы ризы, сплошь украшенные крестами, — слабо возразил Иоанн, но тут включился, тараща воловий глаз, Аарон:

— Приемлю смелость сказать, что надеялись вы подменить одне ризы другими — четырехкрестные на полиставрий, это ведомо в Византии.

Слушая константинопольских посланников, Василий подумал, что не напрасно стравил им по полчетверта ста рублей. Киприан, решивший, что победа над новгородцами уже одержана, стал по-отцовски увещевать Иоанна:

— У тебя под клобуком голова Божьей милостию, понял ты, что не след упрямиться, явился вот в Москву по моему зову…

— В последний раз!.. И каюсь зело в этом! — непримиримо вскричал новгородский архиепископ. — Единственно ради патриарших послов снизошел, а они тоже не по совести дело порешить хотят…

Тут началось общее возмущение: Михаил и Аарон горячо внушали, что отличие крещатых риз не связано с каким-либо умалением зависимости архиепископа от митрополии, Киприан обещал снести с новгородцев грех клятвопреступления, но Иоанн и слышать ни о каких уступках не хотел, ссылаясь на незыблемость закрепленной общим крестоцелованием присяги.

Слушая нервные голоса высокодуховных лиц, Василий подумал, что дело, конечно же, не просто в тех двух тысячах рублей, которых может лишиться митрополит, в случае если новгородцы отложатся от его суда. Московские князья тотчас после того, как в лице Ивана Даниловича Калиты осознали себя князьями великими — собирателями и объединителями русских земель, стали недвусмысленно заявлять о желании подчинить своей власти Великий Новгород, и тот, конечно, начал заботиться о том, чтобы отстоять свою независимость. Успев сделать митрополитов всея Руси своими, московскими, князья получили возможность влиять на все русские княжества через посредство власти владык духовных. Однако новгородцы всячески противились. Сначала они добились права избирать кандидата на свою архиепископию, а оно в общем укладе русских церковно-политических отношений было правом великокняжеским. После того как новгородские епископы возвысились в архиепископский сан, они приобрели внешнее отличие крещатых риз, чтобы окончательно отложиться от митрополии. Но если это произойдет, то и бояре Новгорода могут выйти из-под власти великого князя московского, потому что стоит на своем архиепископ Иоанн не из личного своего упрямства, а выражает отношение всех граждан Великого. Сам по себе известен был Иоанн как большой миротворец. Когда в очередной раз повздорили новгородцы с псковичами, начали проливать кровь христианскую, владыка Иоанн так пытался увещевать граждан Великого Города: «Вы бы, дети, мое благословение приняли, псковичам нелюбие отдали и свою братью младшую приняли по старине, потому что, дети, видите, уже последнее время приходит, надобно христианам быть заодно». Но вот то ли забыл он те свои слова, то ли так сильна у него неприязнь к московлянам, одно тростит:

— Целовали крест все заедин не звать нас к митрополиту на суд, и грамоту пописали, и попечатали, и души свои запечатали. — А напоследок добавил Иоанн даже такое, что никому неизвестно было, что и вздумать трудно: — Постановили новгородцы предавать смертной казни, убивая или сбрасывая с моста в Волхов, тех, кто захочет обратиться к посредническому суду митрополита.

Василий собирал рать, чтобы постращать новгородцев, теперь ему стало ясно, что надо идти войной карательной.

3

Поход начался в сретенские морозы. И хотя стояла стужа пляшущая, однако же не за горами была и оттепель сретенская. Поэтому приходилось поторапливаться, чтобы завершить рать до того, как начнут рушиться пути.

Снега в тот год выпали богатые, в лесу человек проваливался по пояс, а звериные тропы были столь углублены, что кабаны скрывались в них с ушами.