Ваше Величество Госпожа Рабыня - [21]

Ревнивый Барсик, сверх своего обычного лакомства слопавший целый антрекот, индифферентно лежал на стуле, всем своим видом давая понять майору, что женщины приходят и уходят, а полноправным хозяином в брызгаловской квартире является только он — Барсик. К подобным выходкам своего кота Геннадий Ильич привык и обычно не обращал на них внимания, но сейчас, в связи с бутовским делом, задумался как-то по-новому: ох, уж это пресловутое "право собственности"! И ладно бы — на неодушевлённые предметы: деньги или имущество — так ведь нет! Мужу на жену, жене на мужа, родителям на детей, государству на подданных постоянно хочется закричать: это — моё! Моя жена, мой муж, мои дети, мои рабы! Даже бессловесная тварь — и то… по-своему, но — предъявляет… на него, на Геннадия Ильича…

Вообще-то подобные аспекты человеческих взаимоотношений Брызгалова раньше если и интересовали, то с чисто утилитарной точки зрения: "не попасть под каблук" — то есть сохранить необходимый и для работы, и для душевного комфорта минимум свободы. Однако сейчас, по ходу расследования тесно соприкоснувшись с добровольными рабынями Игоря Олеговича, майор о таких аспектах не мог не задуматься всерьёз — и посему, вопреки обыкновению в разговорах со Студенцовой не касаться отвлечённых тем, на этот раз (между ужином и постелью) изменил себе:

— Лидочка, прости, пожалуйста, но мне надо по работе. Очень важно. Я знаю, что там у вас на Кавказе на женщину смотрят как на рабыню. А сами женщины? Они себя рабынями чувствуют?

Студенцова задумалась и после небольшой паузы стала отвечать не вполне уверенно:

Ну, Геннадий Ильич, — Геной или Геночкой Лидия называла майора только в постели, — Кавказ большой. У армян — одно, у грузин — другое, у абхазов — третье… Вообще — у мусульман строже. Особенно у многоженцев… Но ведь и как у нас — когда жена лезет на место мужа — тоже ведь ничего хорошего. Сплошные разводы… А сами женщины — чувствуют ли они себя рабынями?.. Ей Богу, Геннадий Ильич, не знаю… Ведь у них так сложилось… Испокон веку… Если и чувствуют — то не жалуются. По крайней мере — я не слыхала. Что пьют, что бьют — иногда да. Но это ведь и у русских. Причём — много чаще. А что они рабыни, нет, Геннадий Ильич, таких жалоб я не слыхала… Хотя, конечно, если на них посмотреть по-нашему…

Брызгалов понял, что ничего существенного по интересующему его предмету Лидочка сказать не способна и поцелуем оборвал её спотыкающийся монолог.

Утро четверга началось со звонка полковника:

— Геннадий Ильич, знаю, что похвастаться тебе нечем. Но я, как видишь, не тороплю, вхожу в положение. Так что — вкратце — твои соображения по Бутову? С подозреваемыми — как?

— Андрей Сергеевич, — почти взмолился Брызгалов, — побойтесь Бога! Два дня всего, а вам уже подавай подозреваемых! Поручили бы это дело Костенко — он вам не за два дня, а за два часа не то что подозреваемого, а и преступника предоставил бы. Какого-нибудь бомжа-бедолагу.

— Майор, ты это брось — особо не задирайся. Знаешь, что ценю — и пользуешься. Мало того — обижаешь некоторых. Не меня, разумеется. Но и на меня — рикошетом. Нашему заслуженному прокурору грубостей наговорил вчера, а он, между прочим, дошёл до генерала. Даром, что на пенсии, а старые связи у него — будь здоров. Пожаловался, что есть, дескать, майор Брызгалов, который ни в грош не ставит ценные советы старших товарищей. Зазнался сверх всякой меры. Ну, а мне генерал позвонил домой — будто бы по-дружески…

— Вот старый хрен! Простите, Андрей Сергеевич, он ведь чего удумал! На даче у Бутова — срочный обыск. С собаками. На предмет обнаружения расчленённых тел. Он и всегда-то был — вы знаете. А сейчас и вовсе уже оборзел. Повсюду маньяки чудятся! Нет, если бы можно, я бы детям и пенсионерам триллеры запретил смотреть. Особенно — американские.

— Не оправдывайся, майор, не оправдывайся! Знаешь ведь, что Люмбаго демагог ещё той закваски — а всё равно! Язык придержать — ума не хватило! Прокурор — он ведь хитрый: свой бред о маньяках и расчленёнке выдал только тебе. А генералу сигнализировал, что, мол, убит известный в нашем городе предприниматель, а следователь Брызгалов, как говорится, мышей не ловит. Мало того — демонстративно игнорирует ценные советы старших товарищей. А между тем — широкая общественность возбуждена и недовольна. Конечно, сейчас влияние у прокурора не то, что прежде, но всё равно — перестраховаться любят у нас всегда! — дело об убийстве Бутова поставили на контроль в Москве. И хоть Бутов для Москвы так, мошка по их масштабам, но раз попало на контроль, теребить меня будут точно… ладно, майор, не съем! Ты мне сейчас формально: планы, зацепки, версии — придираться не буду, понимаю, что за два дня ни хрена путного не нароешь. А для отмазки — надо. Чтобы уж если гнать туфту, то красивую. Наверху, знаешь, в крапинку да в цветочек любят.

Брызгалов, вкратце доложив полковнику о ходе расследования, поделился также своими опасениями относительно бутовских "идейных" рабынь — по своей инициативе он бы этого делать не стал, но если появилась возможность подстраховаться, то почему бы ей не воспользоваться? Однако на эту гипотезу майора Андрей Степанович отреагировал достаточно неожиданно: беспощадно высмеяв брызгаловские соображения о якобы возможной "мистической" связи между Бутовым и его рабынями.