Вам доверяются люди - [104]
— Ты что это такой сердитый? — спросил Львовский, поворачиваясь к нему.
— Да на кой мне это пальто? — угрюмо отозвался мальчик. — Придумала тоже: пальто, пальто… Через неделю вообще никакое пальто не понадобится.
— А осенью?
— А к осени я опять из всего вырасту.
— Значит, пока растешь, одежду покупать не стоит? Завернулся в одеяло и пошел, да?
Мальчик пренебрежительно дернул плечом:
— Ну что вы из меня маленького строите?
— Костя! — укоризненно сказала Круглова.
Подошел троллейбус, и Львовский подсадил сначала Ольгу Викторовну, а потом шутливо подтолкнул Костю:
— Не задерживайся, товарищ взрослый!
По дороге Костя несколько смягчился. Разговор шел о телевизорах, и оказалось, что он неплохо разбирается в этом деле.
— Знаете, как мы сделаем? — сказал Львовский. — Сперва все втроем пойдем за пальто, а потом Костя мне поможет покупать телевизор. Согласны?
Костя опять помрачнел:
— Да ну его, это пальто! Давайте сразу за телевизором.
В отделе телевизоров и радиоприемников, как и всюду у прилавков, толпилось множество людей. Слышалась музыка. За спинами покупателей было немыслимо разобрать, что именно демонстрируют продавцы. Костя оказался проворным парнишкой и, протиснувшись к прилавку, через минуту вернулся с радостным сообщением:
— Есть телевизоры! Какие марки — не рассмотрел, но вообще-то есть, это точно.
Телевизоры действительно были. Когда очередь дошла до Львовского и он вместе с Ольгой Викторовной и Костей законно очутился у прилавка, Костя возбужденно зашептал:
— Глядите, глядите, вон там, налево, «Рекорды» и «Старты», видите?
— Пожалуйста, выпишите мне чек на «Рекорд», — сказал Матвей Анисимович молодому быстроглазому продавцу в синем халате.
— Открыточку! — ответил тот.
— Какую открыточку? — удивился Львовский.
— Ну, заказ ваш, открыточку, — повторил продавец.
Львовский с недоумевающим, даже растерянным видом глядел на продавца.
— Мне нужен телевизор «Рекорд», — стараясь говорить внятно, как разговаривают с иностранцем, плохо знающим русский язык, снова сказал Матвей Анисимович. — Вон они у вас там стоят, налево…
— Налево-направо! — нагловато усмехнулся продавец. — Я, гражданин, сам знаю, где у меня что стоит. А вот вы, видать, не знаете, что телевизор продукт дефицитный, отпускается по предварительному заказу… Заказ делали?
— Значит, без предварительного заказа никакие телевизоры не продаются? — Львовский слышал сзади недовольные реплики, чувствовал, как на него напирает очередь, но сдаваться не хотел.
— Отчего же? — скучающе ответил продавец. — Вот, пожалуйста, комбайн «Жигули». Телевизор, радиоприемник, проигрыватель — все вместе. Очень хорошая вещица.
Львовский посмотрел на «вещицу» — огромное сооружение, которое и поставить в его комнате негде.
— Великовата штука…
Ольга Викторовна, привстав на цыпочки, зашептала ему на ухо:
— Может, у вас денег не хватает? У меня есть семьсот рублей, если хотите, я дам. А пальто можно и завтра или через неделю купить…
Костя, услышав ее шепот, вдруг взволновался:
— Да что вы — такую махину брать! Это для клубов хорошо, а в комнате замучаетесь…
— Правильно, Костя, — согласился Львовский и снова повернулся к продавцу: — Товарищ продавец, мне крайне нужен телевизор типа «Рекорд» или «Старт». А заказ — это, наверно, долго?
Кто-то сзади злорадно посочувствовал:
— Да уж, полгодика, не меньше, подождете…
Матвей Анисимович вздрогнул:
— Полгодика?! Я же для очень больного, неподвижного человека покупаю, она может не дождаться… полгодика.
Он сам не знал, как это у него вырвалось. И сразу наступила тишина. Те самые люди, которые только что перебрасывались на его счет издевательскими замечаниями, вдруг замолчали, чтоб через минуту разразиться возмущенными возгласами: «В самом деле, безобразие!». «Спекулянты тут же, в магазине, чуть не в открытую торгуют, а честный человек…»
Быстроглазый продавец, словно стерев с лица нагловатую ухмылку, доверительно наклонился через прилавок:
— В апреле будет новый завоз. Вы наведайтесь. Случается, кто-то своего заказа не выкупит — мы тогда в продажу пускаем…
Он выпрямился, посмотрел на расстроенного Львовского и уже обычным, профессиональным тоном добавил:
— Или, если угодно, могу еще предложить телевизор «Заря». Очень недорогой и компактный. Они без всяких заказов… стоят.
— Именно — стоят! — насмешливо подхватил кто-то сзади.
— Не берите, не берите! — отчаянно зашептал Костя. — У него корпус металлический, звук как из трубы и вообще… да они всюду есть, никто не покупает.
Львовский, сняв шляпу, отер платком высокий, с большими залысинами лоб.
— Ну что ж, приду в апреле… — грустно сказал он.
Первой отошла от прилавка Ольга Викторовна, за ней — Львовский; Костя еще замешкался, с увлечением смотря, как продавец демонстрирует кому-то работу комбайна «Жигули».
— Вы для жены… ищете? — спросила Круглова, поднимая на Матвея Анисимовича свои широко расставленные горчичного цвета глаза.
— Да. Глупо вышло, что…
— Нет, не глупо, — твердо возразила Круглова, — вы же видели, как все… В общем, я не раз наблюдала: вот очередь, толпа, все врозь, каждый о себе, готовы, кажется, затоптать друг друга. И вдруг откроется чья-то беда — и как живой водой людей омоет!
Действие в книге Вильяма Ефимовича Гиллера происходит во время Великой Отечественной войны. В основе повествования — личные воспоминания автора.
Вильям Гиллер (1909—1981), бывший военный врач Советской Армии, автор нескольких произведений о событиях Великой Отечественной войны, рассказывает в этой книге о двух днях работы прифронтового госпиталя в начале 1943 года. Это правдивый рассказ о том тяжелом, самоотверженном, сопряженном со смертельным риском труде, который лег на плечи наших врачей, медицинских сестер, санитаров, спасавших жизнь и возвращавших в строй раненых советских воинов. Среди персонажей повести — раненые немецкие пленные, брошенные фашистами при отступлении.
Новый роман Вильяма Гиллера «Тихий тиран» — о напряженном труде советских хирургов, работающих в одном научно-исследовательском институте. В центре внимания писателя — судьба людей, непримиримость врачей ко всему тому, что противоречит принципам коммунистической морали.
Действие романа развертывается в наши дни в одной из больших клиник. Герои книги — врачи. В основе сюжета — глубокий внутренний конфликт между профессором Кулагиным и ординатором Гороховым, которые по-разному понимают свое жизненное назначение, противоборствуют в своей научно-врачебной деятельности. Роман написан с глубокой заинтересованностью в судьбах больных, ждущих от медицины исцеления, и в судьбах врачей, многие из которых самоотверженно сражаются за жизнь человека.
Всё началось с того, что Марфе, жене заведующего факторией в Боганире, внезапно и нестерпимо захотелось огурца. Нельзя перечить беременной женщине, но достать огурец в Заполярье не так-то просто...
Два одиноких старика — профессор-историк и университетский сторож — пережили зиму 1941-го в обстреливаемой, прифронтовой Москве. Настала весна… чтобы жить дальше, им надо на 42-й километр Казанской железной дороги, на дачу — сажать картошку.
В деревушке близ пограничной станции старуха Юзефова приютила городскую молодую женщину, укрыла от немцев, выдала за свою сноху, ребенка — за внука. Но вот молодуха вернулась после двух недель в гестапо живая и неизувеченная, и у хозяйки возникло тяжелое подозрение…
В лесу встречаются два человека — местный лесник и скромно одетый охотник из города… Один из ранних рассказов Владимира Владко, опубликованный в 1929 году в харьковском журнале «Октябрьские всходы».
«Соленая Падь» — роман о том, как рождалась Советская власть в Сибири, об образовании партизанской республики в тылу Колчака в 1918–1919 гг. В этой эпопее раскрывается сущность народной власти. Высокая идея человечности, народного счастья, которое несет с собой революция, ярко выражена в столкновении партизанского главнокомандующего Мещерякова с Брусенковым. Мещеряков — это жажда жизни, правды на земле, жажда удачи. Брусенковщина — уродливое и трагическое явление, порождение векового зла. Оно основано на неверии в народные массы, на незнании их.«На Иртыше» — повесть, посвященная более поздним годам.
«В обед, с половины второго, у поселкового магазина собирается народ: старухи с кошелками, ребятишки с зажатыми в кулак деньгами, двое-трое помятых мужчин с неясными намерениями…».