Валерий Попенченко - [29]

А в комментаторской кабине ведет телерепортаж Валерий Попенченко. Взволнованный голос его звенит от радости, словно он сам только что выиграл бой.

Вспоминая об этом, Валерий сказал: — Я не мог удержаться и, ведя передачу, открыто бросил «перчатку» в лицо тех, кто плохо знает, на что способны такие, как Лагутин. А чуть позже, взволнованный и притихший, Борис сидел у нас в ложе прессы после церемонии награждения. Растерянно теребя почетную ленточку, на которой сверкала золотая медаль, он смущенно принимал поздравления, не зная, что ответить дотошным корреспондентам. Да разве после такого боя найдешь нужные слова? Чтобы понять это состояние «невесомости», надо пережить, испытать его.

Все, что он пережил и передумал за эти годы, всю радость и боль он сказал там, за канатами олимпийского ринга, выплеснул на одном дыхании. А когда ушли репортеры, Борис улыбнулся своей мягкой улыбкой и сказал:

— А помнишь, Валера, ту бронзовую медаль, память о Берлине? Она мне так же дорога, как эта Именно она в тяжелые для меня дни вернула силы и уверенность в себе.

— Брось, Боря! Разве ее сравнишь с олимпийской?..

— Нет, нет! — взволнованно перебил он. — Ты сам не представляешь, как мне нужна была тогда поддержка. Дело не в медали, она лишь символ доверия, но какого доверия!..

— Кончай, Борис! Я чувствую, что ты сейчас заговоришь стихами.

— Ну, положим, стихи — это уж по твоей части, я тут — пас.

Бывают минуты, когда не нужно слов, просто хочется помолчать, заново пережить прошлое. Мы сидели молча. Я смотрел на них и радовался. Какой дух, какая воля у этих богатырей, удививших не только весь спортивный мир, но и близких друзей!

11

Когда и как состоялся олимпийский чемпион, гордость советского спорта, боксер Валерий Попенченко? Как просто было задать этот вопрос самому Валерию, пользуясь дружбой с ним. Но я не торопился. Думал, придет время и ему писать мемуары. Прочтем, узнаем, а если будет нужно, расспросим. Но профессиональная привычка не только знать, но и донести до аудитории, до своих читателей познанное всегда ощущается и в разговорах с журналистом, и даже когда просто молчат собеседники и думают каждый о своем, а тебя выдают, выдают даже твои глаза.

Случилось так, что сам Валерий после того, как покинул большой ринг, как-то сказал мне:

— Вижу, чувствую, что вот-вот и ты разразишься серией вопросов, от которых нет у меня натренированной защиты. Не хочу даже от друга получить нокдаун.

— Ты это о чем? — спросил я.

— Не хитри. Боюсь таких стереотипных вопросов вроде: «В чем секрет большого ринга?» — или «В чем секрет феномена Попенченко?». Недавно меня во Дворце спорта загнали в угол журналисты и давай пытать.

— Так что же ты ответил?

— Ну как ты думаешь? Ничего. Сообразил, что дело дрянь, так просто не выкрутишься, деваться некуда. Достал из кармана записную книжку, ручку, записал аккуратно их вопросы и вежливо сказал, что надо серьезно подумать, вопросы не из легких. Видел бы ты лица этих репортеров…

Тебе же нужно другое, и вот про себя решил: пора, видимо, развенчать это магическое слово «секрет». Нашим ребятам нужно рассказать правду, ту, которая, может быть, поможет молодым солдатам стать если и не чемпионами, то сильными, ловкими. В жизни мужчина должен быть мужчиной, всегда готовым к любому бою, к любой работе, к любому испытанию.

Я был благодарен Валерию за такую откровенность и весь превратился в слух.

— Так вот… — немного подумав, начал он.

Молодежи свойственна романтика. Слова «ринг», «раунд», «удар гонга» в 14–17 лет звучат как симфония. Если ты здоров, энергия бьет ключом, то ты не пройдешь мимо ринга. Известный процент риска и опасности существует в каждом виде спорта, существует он, стало быть, и в боксе. Но это не отпугивает молодых ребят, наоборот, как магнит притягивает их к испытанию своих сил и самоутверждению.

Детство мое пришлось на трудную послевоенную пору. Мальчишки как мальчишки, культ сильного, как и во все мальчишечьи времена, был выше любого авторитета. Синяки и шишки были высшей добродетелью, и мы ими гордились. Фильм «Первая перчатка» мы смотрели по нескольку раз. И во дворе устраивали свои чемпионаты.

Как мне хотелось попасть в суворовское училище! Хоть ростом я был невелик, но мне хотелось показать, что я достаточно сильный, и на медицинской комиссии я даже схитрил, пытался выжать динамометр обеими руками. — Валерий улыбнулся и продолжал.

— 16 лет назад вступил я на боевую тропу бокса и на военную службу одновременно. Весил 49 кг и начал с веса пера. Но бокс не был для меня самоцелью, не менее увлеченно я занимался баскетболом, легкой атлетикой, волейболом, плаванием, шахматами и везде старался быть первым: и в учебе и в спорте. Я тебе это уже говорил.

На спартакиаде суворовских училищ я был горд тем, что оправдал звание капитана своей сборной. Я занял второе место по толканию ядра с результатом 10 метров 70 см. Метнул диск на 31 метр. В 1955 году к окончанию суворовского училища я имел II разряд по шахматам и баскетболу, которыми гордился не меньше, чем званием чемпиона Узбекистана по боксу среди взрослых, хотя и был несовершеннолетним.