В зеркале голубого Дуная - [98]

— А почему бы это, как ты думаешь?

— Он же после войны был вице-бургомистром Вены А потом он самого Фридриха Энгельса видел. Живого. Ага. Дедушка Карл у нас очень знаменитый. Вот его дверь.

На звонок вышел сам хозяин — высокий, еще крепкий, хотя слегка согнутый годами в пояснице. Узнав, кто я, заулыбался, обнял за плечи одной рукой, повел в свой кабинет, усадил. Голос у него оказался басистый и громкий — кажется, он не очень хорошо слышал.

Много интересного рассказал мне в тот вечер Карл Штайнхардт. И начал он воспоминания по моей просьбе с рассказа о встрече с Фридрихом Энгельсом[176].

Это было осенью 1893 года. Фридрих Энгельс выступал на собрании перед венскими социал-демократами. Ближайший соратник Карла Маркса развернул перед ними боевую программу борьбы за освобождение от рабства капитала. Воодушевленные открытыми перспективами, венские социал-демократы клялись в верности великому делу. От имени молодых рабочих XI района Вены клятву давал Карл Штайнхардт. Всю жизнь оставался он верен этой клятве, на всю жизнь сохранил он память о крепком рукопожатии Энгельса.

Ревизионисты, захватившие в начале века руководство социал-демократической партией, приложили немало усилий, чтобы предать забвению заветы Маркса и Энгельса, подменить их своими скудоумными тезисами о возможности построения социализма без классовой борьбы.

Последовательные марксисты никогда не признавали реформистских теорий К. Каутского, В. Адлера, К. Реннера, О. Бауэра. Для них были примером русские большевики, самые последовательные сторонники Маркса, показавшие всему миру образцы принципиальности и героизма.

Русская революция 1905 года всколыхнула пролетариат Австро-Венгрии. Боевыми лозунгами этого времени были: «Да здравствует русская революция!», «Мы хотим говорить языком русских!», «И нам пора, наконец, действовать!». Массовые демонстрации и забастовки в Будапеште, Праге и Вене, наконец, всеобщая забастовка по всей Австро-Венгрии заставили монархическое правительство отступить и согласиться на введение всеобщего избирательного права. На первых же выборах в мае 1907 года восемьдесят семь депутатов рабочих районов были избраны в парламент.

Еще более высокая и грозная революционная волна поднялась в Австро-Венгрии под влиянием Октябрьской революции. Массовые забастовки и демонстрации, восстание военных моряков в Катарро возвестили неизбежный крах монархии. На призыв Ленина о прекращении империалистической войны австрийские солдаты отвечали братаниями на фронтах и стихийной демобилизацией.

Передовые рабочие и солдаты, возвращавшиеся с фронта, организовывали Советы по образцу Советов рабочих и солдатских депутатов революционной России. Лозунги Октября пользовались в массах огромной популярностью. Рабочие и крестьяне были полны стремления последовать примеру русского пролетариата и провозгласить социалистическую республику.

У монархического правительства не оказалось надежных войск, чтобы подавить революционные выступления по всей стране. Старая государственная машина развалилась. Австрия переживала революционный кризис. Если бы в этот момент в стране была партия, способная организовать народные массы на борьбу, то австрийский пролетариат мог бы одержать решительную победу. Но такой партии в Австрии не было. Руководимая «австро-марксистами» социал-демократическая партия пасовала перед революционными действиями. Вожди этой партии вместе с растерявшейся реакцией провозгласили 12 ноября 1918 года буржуазно-демократическую республику.

В момент наибольшего революционного накала по велению времени в Австрии родилась Коммунистическая партия. Ядром этой партии стали последовательные марксисты, социал-демократы и демобилизованные рабочие, вернувшиеся с фронтов России.

— Наша партия была еще слаба, — говорил мне Карл Штайнхардт, — и если быть исторически объективными, то она появилась на свет с досадным опозданием — всего за девять дней до рокового компромисса правых лидеров социал-демократии с буржуазией[177].

Мы не имели достаточного опыта, а обстановка была напряженной, и задачи перед нами стояли огромные. Руководство КПА решило послать своего делегата в Москву к Владимиру Ленину, который в это время вел большую подготовительную работу по созданию III Интернационала — Коминтерна.

Я пробирался в Москву несколько недель: через границы и фронты, в теплушках, на лошадях, пешком. Одежда у меня была плохая, не рассчитанная на русскую зиму, и я дорогой чуть не замерз. Но когда я добрался до Москвы, встретился с коммунистами из других стран, все забылось — и холод, и голод. Были заботы более важные: дома ждали нас товарищи, продолжавшие борьбу. Но вы знаете, кто не забыл про холод? Ленин. Да, да, Ленин. Когда Ленин увидел на мне худые австрийские ботинки, он подозвал какого-то товарища и распорядился, чтобы мне дали русские валенки. Валенки были огромные, подшитые, но я сидел в них на заседаниях III Интернационала, как король. Шутка сказать — подарок самого Ленина.

Доклад Ленина о буржуазной демократии и о диктатуре пролетариата сразу осветил нам дорогу вперед. Ленин говорил, что для установления власти народа нужна диктатура пролетариата — нужна партия нового типа, такая же боевая, бесстрашная и принципиальная партия, как в России. Идеи Ленина стали для нас путеводными звездами на всю жизнь.