И вот, в назначенное время войдя в квартиру, Эдвард сразу же почувствовал знакомый, но такой далекий от сегодняшнего дня запах.
Об этом блюде Хейзел не было известно. Значит вариант, кто мог его приготовить — только один.
Не до конца доверяя и собственному носу, и собственной памяти, мужчина поспешно направился в кухню, чтобы проверить, сошел ли он окончательно с ума или ещё нет.
Белла стояла возле блестящей серой плиты, в сиреневом фартуке и волосами, собранными в хвост на затылке — само воплощение домашнего уюта. Улыбалась, внимательно следя за содержимым сковородки. На тарелке рядом возвышалась целая стопка уже готовых шоколадных блинчиков. Их запах и разносился вокруг.
Заметив мужчину, девушка поспешно оторвалась от своего занятия, дружелюбно улыбнувшись. На её щеках тут же заиграл румянец, который его обладательница тщетно попыталась скрыть, отвернувшись в поисках сахарной пудры.
— Добро пожаловать, — её голос звучал радостно, но в какой-то мере тревожно. Волнуется. Смущается.
Пламя радости, появившееся в день выписки, снова эхом отозвалось где-то в груди. Эдвард внезапно ощутил себя по-настоящему счастливым.
Мог ли он в тот мрачный день под тучами подумать о том, что это воспоминание — мечта о тех самых блинчиках, фирменном блюде мисс Свон — воплотиться в реальность?
— Это мне? — с долей недоверия спросил он.
— Тебе, — улыбка Беллы стала шире, — не хочешь попробовать?
Даже под страхом пыток от этого предложения мужчина бы не отказался. Быстро кивнув, он с удовольствием занял свое место за столом, восторженно глядя на девушку. Семь ровных, одинаково круглых блинчиков уместились на большой белой тарелке, поставленной перед ним. Черничное варенье было тут же. Справа, как всегда.
— Спасибо, — с непередаваемой благодарностью он обернулся к Изабелле, — спасибо огромное…
— Приятного аппетита, — Белла, похоже, смутилась больше прежнего, но улыбка с губ никуда не делась, — я рада, что тебе нравится.
В пятый день она его не отпустила. Не смогла отпустить. Эдвард всегда заходил к ней перед сном пожелать спокойной ночи, но в этот раз, изумленный слезами и рыданиями Беллы, не смог отправиться к себе. Крепко прижавшись к нему, девушка пересказывала свой недавний кошмар, воплощающий все подробности автокатастрофы с родителями. Она была настолько напугана, настолько потеряна, что уже ничего не стеснялась.
Каждая мелочь была учтена. Каждая подробность.
С мужчиной было не страшно. Как тогда, в больнице. Была уверенность, что ничего не случится. Что можно справиться, можно пережить, если он будет рядом.
— Я с ними поссорилась, — утопая в рыданиях, шептала мисс Свон, — они из-за меня уехали вечером…
— Это было их решением, твоей вины здесь нет, — мужчина целует её лоб, поглаживая по волосам, — это случилось в одно время, вот и всё.
— Если бы не я…
— Тише, — объятья крепчают, — все уже позади. Мы ничего не можем сделать. Им бы точно не хотелось видеть тебя в слезах.
— Они бы мне не простили… тебя, — Белла задыхается от немыслимого ужаса, вызванного воображенным немым осуждением Рене и Чарли, — ты им так нравился…
— Они были замечательными людьми, — Эдвард согласно кивает, поправляя сползшее с плеч Изабеллы одеяло, — и наверняка оказались там, где хорошо.
— Нав… наверное, — девушка шумно втягивает воздух, перебираясь с подушек на грудь бывшего мужа, — наверное…
Он не мешает ей. Не отстраняет. Всё что угодно, дабы успокоилась.
Всё что угодно…
Разговор плавно перетекает с одной темы на другую. В этот раз касающуюся Джаспера.
Казалось, только что успокоившаяся Белла заново заходится слезами.
— Я не хочу возвращаться, — стонет она, стискивая пальцами футболку мужчины, — я говорила, что так будет. Я знала…
— Тебе не обязательно возвращаться.
— Он убьет меня… — словно бы не слыша предыдущей фразы, всхлипывает девушка, — овощерезка, крысы, коньяк…
— Тебе не обязательно возвращаться, — второй раз повторяет Эдвард, привлекая к себе внимание мисс Свон. Приподнимая её лицо за подбородок, глядя прямо в глаза. — Я решу этот вопрос.
— Почему?..
— Если ты не хочешь обратно, ты останешься здесь. Со мной, — Каллен не чувствует ни единого проблеска неуверенности. Наоборот, наблюдая Изабеллу в таком виде, предложение кажется не только правильным, но и жизненно необходимым. Даже если он и не сможет её простить, то точно не против видеть рядом. Хочет видеть рядом.
Уже слишком поздно что-либо отрицать.
На шестой день, оставляя за спиной все условности, предосторожности и трезвый рассудок, Белла возвращается в прошлое. Предпринимает попытку вернуться — целуя Эдварда.
Его реакция поражает мисс Свон, приготовившуюся если не к неприязни, то точно не к подобному восторгу, которым загораются бирюзовые глаза. Их сияние вдохновляет…
Каллен так же отпускает все свои принципы. Вечером. На большой кровати со сливовым покрывалом, под высоким белым потолком, второй в день невинный поцелуй перерастает в нечто большее.
Настолько сильное, настолько огромное, настолько несдерживаемое, что отказаться нет никакой возможности. Мужчину тревожит лишь то, как подобное воспримет девушка, но согласие Беллы ясно и без слов.
