В Суоми - [6]

Когда на соседней делянке, принадлежавшей конкурирующей фирме, лесорубы-сплавщики неожиданно забастовали, фирма, в которой работал Каллио, во избежание недоразумений, накинула по нескольку пенни за час, и парни работали сдельно как черти.

Каллио работал с другими ребятами, когда пришел и стал рядом с ним Инари.

На этого Инари было приятно смотреть: так ловко и легко он работал.

Бревно за бревном, штабель за штабелем по слегам рушили они с крутых, скалистых берегов в реку. И бревна сотнями, тысячами до глубокой ночи, — а ночи здесь удивительно светлые и прозрачные, — с грохотом катились в холодную быструю воду.

К вечеру казалось, что реки нет, воды нет, а есть плавучий помост из бревен, и бревна сшибаются, и гулкое ухо разносится на многие версты вокруг. Бревна идут плотно, одно к одному, и — куда достает глаз — вся река ими полна. Молевой сплав.

Ребята работали с увлечением и после работы валились сами, как бревна, под кусты и спали без сновидений.

Инари говорил, что за такую работу они мало получают, и десятник смотрел косо на него, а Каллио думал, что Инари, пожалуй, прав.

Дня через три Инари сказал, что такая работа ему надоела и что он пойдет работать на запань: там веселее, а здесь только бревна катать — это и лошадь сумеет. Каллио решил идти с ним.

Десятник сообщил им, что в двенадцати километрах, на запани, где клеймили лес, нужны рабочие.

Оли шли вдоль реки по лесистому обрывистому берегу. И это был их первый день отдыха за все время.

Каллио сказал:

— Какая благодать весь этот лес!

А Инари ответил:

— Хозяевам этого мало — они добираются до карельского леса.

И тогда Каллио рассмеялся.

— Кто же туда полезет?

А Инари ответил:

— Вот на тебя напялят мундир, заставят — и полезешь.

И Каллио снова рассмеялся: он лесоруб, а не солдат, и если даже в дни гражданской войны не воевал, то сейчас его никто воевать не заставит.

Они шли дальше по крутому, скалистому берегу и видели, как загородкой из бревен были перегорожены протоки, чтобы туда не заплывали отбившиеся бревна. Громадные вековые сосны ивовыми прутиками вертелись в водоворотах порогов и, как спички, прыгали по пенистой холодной воде.

— Силища какая! — говорил Каллио.

Он смотрел на реку, и перед ним непрерывным потоком шел лес. Голова начинала кружиться, и он боялся, что вот-вот упадет в воду. Не все бревна уходили из порога невредимыми: ударившись об острый камень, завертевшись, как волчок, они выскакивали голенькие, уже без коры. Иные бревна норовили приткнуться к берегу, спрятаться за камешек, за лесную корягу. Но на берегах у костров стояли пикетчики и, ругаясь, отталкивали острыми баграми набухающие водой тяжелые ленивые стволы.

Когда Инари и Каллио подходили к запани, очевидно, был получен сигнал снизу о том, что можно пускать сплав.

Работавшие на запани открыли ворота. Стиснутый со всех сторон лес рванулся и пошел в проход. Послышался тревожный скрип и скрежет — это бревна, напирая, терлись одно о другое, толпились, чтобы пройти в узкий проход, и кучами, в беспорядке, нагромождались по обеим сторонам ворот.

Сейчас дорога была каждая секунда: у любого поворота из-за не замеченного ранее топляка или глупой кокоры мог возникнуть затор. А лесорубы работали с прохладцей — десятник, очевидно, был в помещении, в лесной бане.

Но вот он выскочил из своей сторожки, закричал, выбранился — и сразу два сплавщика с баграми в руках побежали вниз, скользя по крутому обрыву, спотыкаясь о корни, выступающие из-под сырой земли.

Но Инари их обогнал. Он шел без багра. Добежав до берега, он бросил на камни еще дымившуюся трубку, выхватил у зазевавшегося сплавщика багор и пошел плясать по воде. За ним двинулись двое других.

Каллио стоял над обрывом и не мог отвести глаз от бежавших по воде сплавщиков.

С ловкостью акробатов они прыгали с одного плывущего бревна на другое; скользкие бревна уходили из-под ног, вертелись. Каждую секунду казалось, что сплавщики и Инари провалятся в воду и их накроет, размозжит, оглушит весь этот сплошной, непрерывный поток бревен.

Но Инари прыгал с одного нырявшего ствола на другой, с другого на третий так быстро, что даже не успевал замочить ступни ног.

Он был уже на середине реки и багром ударил в сгрудившуюся кучу бревен.

Бревна рассыпались и двинулись в свой путь. А Инари спокойно, как танцор по гладкому полу, пошел, легко перепрыгивая с бревна на бревно, обратно на берег.

Двое рабочих уже спокойно направляли движение бревен. Каллио стоял на обрыве, широко открыв глаза, восхищаясь и завидуя сноровке товарища. Он сам не раз переходил по плывущим бревнам на другой берег, но Инари — Инари был самый ловкий сплавщик, какого он когда-либо видел. И десятник на берегу ругал сплавщиков и, показывая на Инари, говорил:

— Вот это настоящий сплавщик! Таким я был лет пятнадцать назад, такими все были в доброе старое время.

Кругом владычествовала северная весна. Все было пропитано лесными ароматами. Серые птицы гомонили. Комары ожили — надо было прятаться на ночь в лесной баньке, безоконной и низкой.

Кроме работы у ворот запани, выпуска бревен в реку, регулировки их движения внутри запани, Инари и Каллио должны были ставить на бревна клеймо акционерного общества — простой крест, — чтоб в устье их не смешали с бревнами, заклейменными знаками других лесозаводчиков —«Х», «Н» и т. д.