В стороне от фарватера. Вымпел над клотиком - [58]

Переход Александра Александровича с одного судна на другое совершался торжественно и осторожно. Торжественно — потому что он поднимался на «Ладожец» как будущий руководитель заключительных операций по спасению. Осторожно — потому что Александр Александрович превышал все весовые нормы для коренастого человека и догадывался об этом.

По штормтрапу первым полез старпом. Старпома трап выдержал. Потом уже полез капитан. Поднимался он медленно, с напряжением. Давненько Александр Александрович не лазил по штормтрапам, забыл уж, когда последний раз и лазил… Пять метров вверх — как пять лет жизни, прожитых в две минуты… Он вздохнул, почувствовав под ногами твердую палубу. Капитан Шубин пожал ему руку, дал немного передохнуть и провел прямо на мостик.

Сверху «Везер» напоминал мокрую головешку. Палубный груз представлял из себя остатки большого разбросанного костра. Краска на мачтах и палубных надстройках сгорела до металла. За иллюминаторами зияла бархатная пустота. На палубе, под иллюминаторами, валялись слитки оплавленного жаром стекла. Остро пахло гарью.

Зорко фиксируя взглядом каждую мелочь, Александр Александрович молча осмотрел «Везер».

— А теперь пройдемте в каюту, — предложил капитан Шубин.

В каюте их встретил сухощавый мужчина в марлевых повязках. На нем болталась просторная пижама из гардероба хозяина каюты.

— Мистер Шульц, капитан «Везера». Капитан «Оки» — Сомов. Садитесь, Александр Александрович, садитесь, товарищи. Наш гость не сядет, у него обожжена спина и, кажется, ниже. Но это неопасно, — объяснил Шубин уже по-русски.

Александр Александрович представил хозяину судна своего помполита и старшего штурмана.

— Мистер Шульц, — сказал Шубин, — разрешите, я введу присутствующих в курс дела. — И он подробно изложил ход событий.

Капитан Шульц в это время ходил по каюте из угла в угол.

— А что делается в трюмах? — спросил Сомов.

— Вы обратили внимание на трюмные лазы с палубы? Их два. Дыма из этих лазов не поступает, мы следили. Термометры отмечают постоянную невысокую температуру. Трюмы загружены лесом до самой палубы, в трюмах сухо.

— Странно, что в трюмы не попала вода через грузовые люки. Ведь брезенты на них не могли уцелеть…

— Люки закрыты герметическими крышками, без брезентов.

— А жилые помещения?

— Кое-что сохранилось на мостике. Каюты средней надстройки выгорели сплошь. Уцелело несколько кают на корме, уцелела столовая команды и камбуз.

— Машина?

— Окончательно выведена из строя.

— Сколько человек команды?

— Было двадцать четыре. Двое погибли при взрыве в машине. Из двадцати двух уцелевших восемнадцать требуют медицинского ухода, но больных в критическом состоянии нет. Так говорит мой врач. Кстати, я могу вам оставить его, в помощь вашему врачу. Одному медику трудно справиться в такой плавучей поликлинике.

— Благодарю за любезность. Весь экипаж «Везера» на борту?

— Нет. Двое — повар и стюард — остались на «Везере». Их каюты в корме уцелели. Но они, я думаю, тоже переберутся к вам, когда начнется буксировка.

Александр Александрович несколько помедлил, вероятно, обдумывая уместность какого-то щепетильного вопроса.

— Скажите, Вячеслав Семенович, — начал он, тщательно подбирая слова. — Как вы собирались организовать буксировку до вмешательства пароходства? Я имею в виду радиограмму о передаче спасательных работ мне.

— Откровенно говоря, у меня не было времени думать о буксировке. Ближайший порт, куда можно отвести судно, — Киль. Я полагаю, мистер Шульц, вы не будете возражать, если ваше судно отбуксируют в Киль? — обратился Шубин к капитану «Везера» по-английски.

Шульц кивком подтвердил свое согласие.

— До Киля вы доберетесь часов за тридцать, если не ухудшится погода. Экипаж «Везера» едва ли примет участие в работе. Может быть, исключение составят те двое, оставшихся на «Везере». Интересно, что думает капитан по этому поводу?

Мистер Шульц довольно обстоятельно объяснил свою точку зрения: спасательный контракт предусматривал буксировку его судна в немецкий порт силами и средствами спасателей. Фирма возмещает расходы, связанные с выполнением всей операции. Его команда, разумеется, не примет участия в работе, люди пережили тяжелое бедствие.

Впрочем, повар и стюард, о которых спрашивает русский капитан, может быть, согласятся готовить пищу и обслуживать часть команды.

— Ведь вы, наверное, высадите на «Везер» часть своих людей, не так ли? — спросил мистер Шульц, обращаясь к Сомову.

— Вы полагаете, Вячеслав Семенович, есть действительная надобность держать моих людей на борту «Везера» до самого прихода в Киль? — спросил Александр Александрович Шубина.

— Да, я думаю, без этого не обойтись. Судно в аварийном состоянии. В трюмах, в помещениях может прятаться очаг огня, вы его сразу не заметите со своего судна, но обнаружите в самом начале, если ваши люди будут на «Везере». Возможно, корпус, особенно в машине, ослаблен после пожара и на ходу даст течь. Это не исключено. За «Везером» нужен глаз да глаз. Прогноз вроде бы хороший, но если погода испортится и лопнет буксир — вам для заводки нового буксира все равно придется высаживать на «Везер» своих людей. А если они уже будут на борту, заводка нового буксира упростится. Ну, и наконец, на немце следует нести сигнальные огни, за которыми нужно кому-то следить…