В ритмах Черной Африки - [69]

Прежде всего мы хотели посмотреть барельефы, которые относятся к древним образцам африканского искусства.

Барельефы выполнены в необожженной глине прямо на дворцовой стене, слепых окнах в форме квадрата, сторона которого 0,75 м. Задний план фигур глубже поверхности кладки стены. В таком же стиле выполнены и барельефы на деревянных дверях. Впечатление от глиняных скульптур усиливается их сочными красками. Основные тона — белый, черный и красный. У каждой из красок своя символика. Белая — опасность, неземные силы, смерть, но и чистота, черная — символ земли, красная — жизненная сила и радость.

Очень разнообразны сюжеты барельефов. На них изображены исторические события, битвы, знаки династий, мистические существа в образе людей и животных. Их задача — возвеличивать обожествляемого короля, укреплять его власть. Дагомейские мастера работали под надзором и жили вблизи дворца.

У истоков этого искусства стоял правитель Агаджа, который первым из абомейских королей пригласил ко двору самых древних представителей народа, дал им задание сочинить легко запоминавшиеся исторические песни, прославлявшие его ратные дела. Поскольку письменных знаков не существовало, нужно было создать особый язык символов и аллегории. Так возникли знаменитые дагомейские барельефы, прославлявшие короля. У правителя на это искусство было монопольное право: придворные мастера работали только на него. Таким же было и назначение скульптуры, которая развилась из барельефов. Только позднее, когда пришел конец его монополии на искусство, рядом с прославлением правителя начали появляться и другие сюжеты, такие, как сбор урожая, рождение ребенка, смерть, охота и пр.

Мы были благодарны нашему экскурсоводу, который помог нам приблизиться к сложному миру символов. Каждое произведение — небольшая загадка. Здесь не только отдельные сцены, но и целые повествования. Так, несколько барельефов рассказывают о том, как правитель Аданзан отказался платить наго (нигерийцам) налог. Правитель наго изображен в образе змеи, которая в одной лапе сжимает кукурузный початок, а другой пытается схватить еще один. Рассказ кончается тем, что змея убегает, но дагомейский воин успевает отсечь ей лапу. На другом барельефе изображена амфора с многочисленными отверстиями, которую держат руки. Это руки правителя. Амфора — символ его власти. Главная идея — сплочение всех народов. Каждое отверстие, как нам объяснили, означает ослабление страны, потому что это путь, которым проникает враг. Как и на многих других барельефах, здесь передана только основная идея, а остальное предоставляется домысливать.

Барельефы идеализируют фигуры правителей, этому помогают их имена, изречения и дела. Если у народов других африканских государств произведения искусства восхваляли правителей после смерти, то дагомейские правители позволяли прославлять себя уже при жизни. Они сами определяли, какие их поступки или изречения должны быть воспеты, сами решали, как мастер должен их изобразить. Король Беханзин, например, предпочел облик акулы. Так он изображен не только на барельефах, но и в скульптуре в натуральную величину. Эта скульптура выставлена в музее. Она вырезана из дерева, с плавниками и зубами. Смысл этой метафоры выражен в изречении: «Как только акула приходит в ярость, море успокаивается»… А это значит, что король настаивает на своем, проявляет свою волю против внутренних и внешних врагов. Мы уже знаем, что именно Беханзину выпала трудная задача защищать страну от французов, он был последним независимым дагомейским правителем.

Рассчитывая на снисходительность нашего экскурсовода, я надеялась сфотографировать несколько таких барельефов. Но едва успела сделать два-три кадра, как он наклонился ко мне и произнес:

— Разрешите, мадам, я понесу ваш фотоаппарат…

Этим закончились мои съемки на дворе дагомейских правителей.

В самом музее во дворцах правителей Гезо и Глеле собрана богатая коллекция работ художников, ювелиров, резчиков, ткачей. К дворцу Глеле примыкает святилище, внутренние стены которого украшены большими красно-черно-белыми квадратами. На них расположены фетиши, фигурки и куски материи с символами королей. Потолок образован из переплетенных пальмовых ветвей. В боковых стенах дарохранилища сохранились места, служившие когда-то местами жертвоприношений. На жертвенных камнях разбросаны и человеческие кости. Это выглядело так демонстративно, что вызывало недоверие. Видимо, и эти святые места стараются приспособить к туристскому буму и вселить в посетителей долю ужаса.

Гробница правителя Глеле, как и крытые соломой круглые хижины — захоронения его сорока самых любимых супруг, добровольно согласившихся уйти вслед за усопшим в мир иной, недоступна для посторонних. Это, пожалуй, единственное место, где королю и его женам предоставлен покой от посещения туристов.

Мишель Глеле простился с нами у ворот дворцов. Он не рассчитывал на гонорар, хотя таким обслуживанием, вероятно, в каникулы и зарабатывал деньги. С благодарностью принял книгу о Праге, которую мы на всякий случай взяли с собой. Когда я спросила его, что он будет делать по окончании университета, он сказал: