В пятницу раввин встал поздно - [6]

Раввин встал еиз-за стола и начал прохаживаться взад и вперед по кабинету. Сам того не замечая, он впал в традиционную напевность талмудистов, когда принялся развивать свою мысль:

– В нашем же случае вы тоже знали, что налицо течь. Я полагаю, что речь идет не о нескольких каплях – по крайней мере во время езды, – а о гораздо большем количестве, коль скоро вы сочли нужным долить пару литров масла по дороге туда. Если бы мистер Райх выступал в роли просителя, – и тут мы переходим ко второму тому, в котором разрабатываются обе темы: как заимствование, так и действие агента, – если бы мистер Райх сказал, к примеру, что он чувствует себя неважно, что ему надо домой, и попросил бы у вас машину, то он был бы обязан – либо спросить вас, исправна ли машина, либо самому проверить ее исправность. И если бы он этого не сделал, то он был бы ответствен за причиненный ущерб, хотя бы обстоятельства были те же. Но ведь мы уже установили, что он действовал не как проситель, а скорее как ваш же агент, так что вы обязаны были сказать ему, что масло вытекает, и что нужно следить за его уровнем.

– Одну минуточку, рабби, – перебил его Шварц. Вовсе незачем было предупреждать: на щитке приборов вмонтирован специальный масляный сигнал. Когда человек правит машиной, он обязан посматривать изредка на щиток приборов, и если бы Эйб это сделал, он не мог бы не заметить красный свет, который ему и подсказал бы, что масла в картере очень мало.

– Это вы правильно подметили, мистер Шварц, – кивнул раввин. – Что вы на это скажете, мистер Райх?

– Сигнал, конечно, загорелся, и я его тут же'заметил, но загорелся он уже тогда, когда мы были на автостраде, станции техобслуживания либо заправки никакой не было поблизости, а вскоре мотор вовсе заглох.

– Я понимаю, – сказал раввин.

– Но механик сказал, что он должен был почувствовать запах гари задолго до этого, – упорствовал Шварц.

– Не при таком насморке. Миссис же Вайнбаум, как мы слышали, спала. – Раввин покачал головой. – Нет, мистер Шварц, мистер Райх вел себя так, как повел бы себя на его месте любой другой водитель в подобной ситуации. Поэтому у нас нет никакого основания приписать ему халатность. А коль скоро не было халатности, то нет и ответственности.

Решительность его тона указывала на то, что на этом слушание кончилось. Райх поднялся первым.

– Для меня это было целое откровение, рабби, – сказал он тихо.

Раввин живком головы принял к сведению его благодарность.

Райх нерешительно повернулся к Шварцу, надеясь, что тот выразит чем-то свою готовность к примирению. Шварц, однако, сидел, уставившись на пол, и в растерянности тер руку об руку.

– Что ж, в таком случае я пойду, – произнес Райх после неловкой паузы. У двери он остановился и сказал: – Я, кажется, не видел вашей машины на стоянке, Джейкоб. Может, подбросить вас?

– Да, я пришел пешком, – ответил Вассерман, – но с удовольствием поеду с вами домой.

– Тогда я подожду вас внизу.

Только когда дверь закрылась за ним, Шварц поднял голову. Он был явно задет.

– Боюсь, я не так понял задачу этого вашего слушания. Или вы поняли ее не так. Ведь я же сказал вам – или попытался сказать, – что я вовсе не собираюсь предъявить Эйбу иск. В конце концов мне гораздо легче заплатить за ремонт, чем ему. Если бы он мне и предложил деньги, я бы от них отказался. Но зато мы бы остались друзьями. Вместо этого он обругал мою жену, а муж должен, не так ли, заступиться за жену. Она, я знаю, тоже хороша, и я теперь вполне понимаю, почему он поступил так, как поступил.

– В таком случае…

– Нет, вы меня не поняли, рабби, – покачал Шварц головой. – Я надеялся, что это. слушание приведет нас к какому-то компромиссу, откроет путь к примирению. А что получилось на самом деле? Вы его полностью оправдали, а это значит, что вся вина лежит на мне. Но я не считаю, что во всем виноват я. В конце концов, что я такого сделал? Мои друзья захотели поехать домой, и я им одолжил свою машину. Что тут плохого? Мне кажется, что вы действовали не как беспристрастный судья, а, скорее, как его защитник. Все ваши вопросы и доводы были направлены против, меня. Я не юрист и, конечно, не заметил слабых мест в ваших рассуждениях, но если бы у меня был защитник, он непременно заметил бы. Так или иначе, а он, я уверен, нашел бы путь к какому-нибудь компромиссу.

– Но мы ведь нашли с вами что-то получше, – сказал раввин.

– Что вы имеете в виду? Вы сняли с него халатность, а меня облегчили на несколько сот долларов.

– Боюсь, вы не поняли все значение доказательств по делу, – улыбнулся раввин. – Правильно, мы сняли с мистера Райха упрек в халатности, но это вовсе не возлагает вину на вас.

– Я не понял.

– Давайте еще раз посмотрим, что у нас получилось. Вы купили машину с небольшим дефектом. Когда вы обнаружили этот дефект, вы сразу оповестили об этом завод через его представителя, мистера Бекера. Правда, дефект был ничтожный, и ни у вас, ни у мистера Бекера не было оснований для тревоги. Он, верно, не подумал о том, что длительное путешествие может усугубить дефект, не то он вас, конечно, бы предостерег, и вы не стали бы ехать на этой машине в Нью-Хэмпшир. Все же остается фактом, что в результате длительной езды, да еще на большой скорости, утечка масла усилилась, отчего вам и пришлось долить пару литров по дороге туда. Ну так вот. При создавшихся обстоятельствах завод может требовать только лишь нормальную осторожность. Я думаю, вы согласитесь со мной, что мистер Райх не допустил ничего такого, от чего на его месте воздержался бы другой осторожный водитель…