В пятницу раввин встал поздно - [7]
– Выходит, виноваты они, рабби?– Шварц мгновенно оживился, – Это вы хотите сказать?
Мистер Вассерман широко улыбнулся.
– Вы угадали, мистер Шварц. Я утверждаю, что вина лежит на заводе, и что, поскольку гарантийный срок еще не истек, он и должен понести убытки.
– Но это же прекрасно, рабби! Теперь, я уверен, Бекер брыкаться уже не станет. В конце концов, это же не из его кармана. Тогда все в порядке. Послушайте, рабби, если я что-нибудь сказал не так…
– В данной ситуации это было вполне простительно, – перебил его раввин.
Шварц пригласил всех на рюмочку чего-нибудь, но раввин извинился:
– В другой раз, если вы не возражаете, мистер Шварц. – Листая эти фолианты, я наткнулся мимоходом на несколько интересных мест. Они не имеют ничего общего с нашим делом, а все-таки мне хотелось бы пробежать их, пока все это еще свежо в памяти.
Он пожал им обоим руку на прощание и проводил их до дверей.
– Ну, что ты теперь скажешь о нашем раввине?– не удержался Вассерман от вопроса, когда они спускались по лестнице.
– Умница!– ответил Шварц.
– Гаон, Бен, настоящий гаон.
– Я не знаю, что это такое, , гаон“, Джейкоб, но коль вы говорите, то так оно, наверно, и есть.
– А как теперь насчет Эйба?
– Между нами говоря, Джейкоб, тут все дело было в Мире. Вы же знаете, как эти бабы переживают, когда теряешь несколько долларов…
Из окна своего кабинета раввин смотрел на стоянку для машин, где все трое мужчин мирно беседовали. Итак, примирение состоялось. Раввин улыбнулся и отошел от окна. Его взгляд упал на фолианты, лежавшие на столе. Придвинув поближе настольную лампу, он раскрыл один из томов.
2
Элспет Блич лежала на спине и ей казалось, что потолок опускается то в одну, то в другую сторону. Она даже вцепилась в одеяло из страха, как бы не выпасть из постели. Она проснулась, как всегда, от звона будильника, попыталась подняться, но у нее закружилась голова и она опустила голову обратно на подушку.
Солнце, заглядывавшее сквозь щели опущенных жалюзи, предвещало чудесный июньский день. Она что было силы зажмурила глаза, чтобы прогнать ощущение надвигающихся на нее стен и потолка. И все же она ощущала солнце в каком-то красном тумане и в то же время чувствовала, что кровать ходила под ней, как дно лодки в бурю. Хотя утро было прохладное, ее лоб был ресь в поту.
Усилием воли она снова села в кровати. Затем, не надевая даже шлепанцев, она побежала в крошечную ванную. Помывшись холодной водой, она почувствовала себя лучше и вернулась в комнату. Она села на край кровати и вытерла лицо полотенцем, вяло думая о том, а не лучше ли ей прилечь еще на полчасика. Словно в ответ на ее путанные мысли в дверях раздался стук, и дети – Анджелина и Джонни – заорали:
– Элспет, Элспет, вставай уже! Мы хотим на улицу.
– Хорошо, Энджи, – крикнула она им. – Ты поднимись пока с Джонни наверх и тихонько играйте там, а Элспет сейчас придет. Но только играть тихо. Не разбудите, смотрите, маму и папу.
По счастью, дети послушались, и она с облегчением вздохнула. Натянув на себя халат и шлепанцы, она вскипятила себе чашку чая и нажарила немного тоста. Покушав, она почувствовала себя еще лучше.
С ней уже давненько происходило что-то странное, но в последние дни эти симптомы значительно усилились. Со вчерашнего она чувствовала себя по-настоящему больной. Вчера утром, когда ее стошнило, она сначала подумала, что это от равиоли, которым ее накормила на ужин миссис Серафино; может быть, она поела больше чем нужно. Но вчера она целый день почти ничего навела; может быть, как раз от этого у нее закружилась голова?
Она могла бы поговорить об этом со своей подругой Силией Сондерс. Силия была старше ее и, наверное, знала какое-нибудь средство против этих головокружений. В то же время она понимала, что было бы неосторожно описывать эти симптомы слишком подробно. Она все еще надеялась, что ее недомогания вызваны, может быть, чем-то совершенно другим.
Дети начали шуметь наверху. Она не хотела, чтобы миссис Серафино увидела ее, прежде чем она успеет одеться и привести себя в порядок. Еще больше она стеснялась мистера Серафино и потому начала спешно одеваться. Сняв халат и ночную рубашку, она взглянула на себя в большое зеркало шифоньера. Никакого изменения она на своем теле не заметила. Все же она решила надеть новый пояс: он был гораздо крепче старого и лучше обтягивал ее фигуру.
Одевшись, она почувствовала себя совсем хорошо. Она с удовольствием посмотрела на себя в зеркало: белое рабочее платье очень к ней шло. А вдруг это-таки то? Страшного ничего нет: наоборот, может получиться даже очень удачно. Однако, сначала надо знать точно, а для этого нужно съездить к доктору, может быть, даже в ближайший четверг, когда у нее выходной. >
❖
– Тогда почему же ты не попросил раввина, чтобы он уж заодно написал рекламацию в Форд?– вызверился Эл Бекер. Это был невысокий, но крепко сбитый мужчина, с мощным туловищем на коротких толстых ногах. Его нос и подбородок воинственно выдавались вперед, и у рта, почти без губ, из которого вечно торчала толстая черная сигара, выделялась не менее драчливая складка. Вынимая сигару из рта, он держал ее обычно между изогнутым большим и указательным пальцем правой руки, и тогда казалось, будто он зажал в кулаке горящее оружие. Его глаза напоминали тускло-голубые стеклянные шарики.
Рабби Смолл хочет жить размеренной жизнью ученого, но ему не удается… В День искупления, Судный день, один из жителей Барнардс-Кроссинга, незаурядный математик, но заурядный алкоголик отравился выхлопными газами в своем гараже. Много веков назад в древнем Израиле в этот день грехи всего народа возлагали на козла отпущения и приносили его в жертву. Рабби Смолл находит связь между прошлым и настоящим.
В детективной истории, "Пятница, когда раввин заспался", молодой раввин Дэвид Смолл решает спорные вопросы необычным способом — прибегая к помощи Талмуда. Поначалу люди с недоверием относятся к такому методу, но вскоре убеждаются в его действенности.
"The Nine Mile Walk" - оригинальное название. Впервые напечатан в 1947 году в журнале "Ellery Queen's Mystery Magazine".Обсуждается фраза: The nine mile walk is no joke, especially in the rain.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Моунтинскай — частный курорт, раскинувшийся среди гор, снега и первозданной, нетронутой природы. Флаеры пестрят рассекающими небо горами, заголовки соблазняют заманчивыми предложениями, счастливые отзывы отдыхающих лишают всяких сомнений. Моунтинскай — идеальное место! Чтобы разочароваться в нем, нужно быть либо снобом, либо проснуться посреди ночи от крика и осознать, что кого-то из гостей отеля не хватает. Что происходит, когда пропадает человек? Что происходит, когда идет борьба за землю? Что происходит, когда в расследование оказываются втянуты студенты? Всем известно: за одной тайной стоит сотня других, соседствующих с шокирующими открытиями.
В четвертой книге главными героями станут Оливер и Барбара Уинстер, которым, на счастье ФБР, даже не придется притворяться, чтобы сыграть супружескую пару. Они вынуждены будут отправиться в Палм-Бич, где в фешенебельном квартале похищают молодые пары. Удастся ли им избежать этой участи или, чтобы поймать мышку, придется самим стать наживкой в мышеловке? И что все это время будут делать Питер и Кетрин, особенно после того как тайны Кет, наконец, раскрылись…
Поздно вечером на сельской дороге в машине обнаружен труп дворецкого семейства Фонтейн. Но кто мог лишить жизни преданного слугу, много лет работавшего в богатом поместье? К расследованию преступления подключается частный детектив Фрэнк Эмберли и узнает, что у дворецкого имелись крупные счета в банках.Пока он пытается выяснить, не шантажировал ли покойный своих хозяев, в поместье происходит новое убийство…Убийство богатого землевладельца сэра Артура в загородном имении не огорчило его родственников – он был довольно неприятным человеком.
Доктор Ватсон – верный друг и «летописец» несравненного Шерлока Холмса – просматривает заметки в своей записной книжке и вспоминает занимательные происшествия, которые остались неизвестными читательскому миру…Так рождаются под пером нашего современника Н.М. Скотта четырнадцать историй о знаменитом сыщике. Написанные с юмором и стилистически точные, они великолепно передают особенности криминалистики и атмосферу викторианской Англии конца XIX – начала XX века.
Мрачные семейные предания не дают спокойно спать обитателям родового особняка - их держит в страхе зловещий призрак ("Дом на Локте Сатаны"), а странные события в поместье настолько тревожат его хозяина, что он обращается за помощью к доктору Феллу, умнице и любителю головоломок ("Темная сторона луны").Содержание:Дом на Локте СатаныТемная сторона луны.
В небольшом прибрежном городке в Англии происходит убийство. Собака хозяина указывает на одного из гостей как на убийцу. Раскрыть преступление помогает католический священник отец Браун.© azgaar, fantlab.
После шести лет непрерывного труда в своей конгрегации рабби Смолл… сбежал в Израиль. Никто не знает, когда он вернется, и вернется ли вообще, даже он сам. Едва успев приехать, он тут же попадает в поле зрения полиции, а через некоторое время — на допрос к «инспектору в кипе». Так уж устроен «самый неортодоксальный детектив», что инспектор сразу начинает подозревать его в… неверии в Бога, Оставив инспектора в замешательстве, рабби как всегда блестяще распутывает преступление, помогая своим друзьям избежать беды.
В девятнадцатом столетии рабби Исраэль Салантер из Вильно сказал: «Раввин, которого не хотят прогнать из города, — это не раввин; а раввин, который позволяет себя прогнать, — не мужчина». В общине Барнардс-Кроссинга очередной конфликт; рабби Смолл, как всегда, стоящий над схваткой, под угрозой увольнения… А тут еще убийство, марихуана, негритянский вопрос и права человека… Рабби Смолл блестяще доказывает, что он настоящий раввин и настоящий мужчина.