В пучине бренного мира. Японское искусство и его коллекционер Сергей Китаев - [43]
А отпечатков конца XIX века вращается в музейном и галерейном обиходе довольно много (до двух десятков), и стоят они весьма недорого (от полутора до четырех сотен долларов). В свое время они, похоже, очень хорошо раскупались, в силу чего мастера-копировщики делали с них копии, вырезая доски чуть попроще и печатая без гофража. Можно заключить наше описание сентенцией о том, что в первую очередь продается имя. Сколь ни хороша эта картинка сама по себе, без имени Утамаро она была бы не в пример менее известна.
8
Ханаōги из дома Ōгия
Между 1825 и 1835
Цветная ксилография, ōбан
Подпись: Кэйсэй Эйсэн га 渓斎英泉画
Издатель: Моритая Хандзō 森田屋半蔵
Каталог 2008, т. 1, № 612, инв. № А.29613
Воспроизведен отпечаток из: галерея Эбисудо, Токио
Кэйсай Эйсэн
Keisai Eisen
渓斎英泉
1790–1848
Ханао̄ги изображена здесь в типичной для Эйсэна позе – в профиль и как бы согнувшись. Ее фигура выглядит темным криволинейным силуэтом. Справа вверху – большой, в затейливой раме картуш, в нем надпись: “О̄гия-но ути Ханао̄ги”, т. е. Ханао̄ги из дома О̄гия. За картушем – цветы, ниже – сундук с изображением вееров. Цветы (хана) и вееры (о̄ги) образуют имя Ханао̄ги.
На тяжелом парчовом кимоно Ханао̄ги изображены тигр и дракон. Оба они являются священными животными из четверки главных зодиакальных символов китайской космогонической системы: дракон, тигр, феникс и черепаха. Крылья феникса можно разглядеть на оби (поясе), завязанном спереди по обычаю куртизанок (у добропорядочных женщин узел-бант был сзади). Мотив водопада и дракона намекает на миф, согласно которому простая рыба может стать драконом, если поднимется вверх по водопаду. Похоже, это говорит о баснословном восхождении по профессиональной лестнице самой Ханао̄ги.
III-8
Красавица Ханао̄ги была самой блистательной куртизанкой конца XVIII – первой четверти XIX века. Она отличалась не только красотой, но и страстностью, верностью (выходившей далеко за пределы, удобные в ее профессии), чувством долга и редкостной для женщин того времени образованностью. Сохранилось более сотни ее изображений в гравюрах и картинах: ее рисовали десятки художников, начиная с Утамаро, Эйсэна, Эйдзана и др. Впрочем, среди портретируемых были и ее предшественницы с этим именем; всего профессиональное имя (мё̄сэки 名跡) Ханао̄ги (Цветочный Веер) носили семь или девять главных красавиц Дома Вееров. Нашу, главную из главных, называют Ханао̄ги Третьей, хотя счет запутан[189].
Сведений о жизни Ханао̄ги осталось совсем немного.
Неизвестен год ее рождения. Вероятно, около 1775-го или чуть раньше, хотя впервые имя Ханао̄ги зафиксировано в каталоге (сайкэн) девушек квартала Ёсивара в 4 году эры Анъэй (1775). Но наверняка это была другая Ханао̄ги, ибо если бы ей было 16–20 лет в 1775-м, то в 1794-м, в год побега с возлюбленным, ей было бы 35–40, а в эти годы с любовниками уже не убегают. Да и не принято было служить до таких лет. О возрасте могут также дать косвенную информацию гравюры с изображением Ханао̄ги – косвенную, потому что по портретным чертам невозможно говорить о возрасте, да и, строго говоря, портретных черт как таковых немного. Много гравюр появляется в первой половине 1790-х. На нескольких ранних (1777, худ. Корюсай; 1783, худ. Киёнага; и 1784, худ. Китао Масанобу), вероятно, изображена ее предшественница.
С начала 1790-х имя Ханао̄ги фигурирует в каталогах сайкэн как имя обладательницы высшего разряда ёбидаси (呼び出し – “только по предварительной договоренности”) в доме О̄гия. Это было заведение высшего разряда в самом престижном первом секторе района Эдо-тё Ёсивары (за воротами сразу направо). Владельцем Дома Вееров (так переводится О̄гия) был известный литератор, автор рассказов в жанре сярэбон и поэт О̄гия Уэмон 扇屋宇右衛門. Рассказы сярэбон 洒落本 (“книги о модном”) повествовали исключительно об обитателях (в основном обитательницах) кварталов платной любви, так что для сбора литературного материала у Уэмона были прекрасные возможности. Как поэт он взял себе псевдоним Гомэйкан Бокка (может еще произноситься Бокуга) 五明館墨河, что можно перевести как “Заведение Пяти Знаний, Река Туши”. “Пять знаний” (гомэй) – это японский (через китайский) перевод древнеиндийского термина панчавидья: пять разрядов знаний – язык, логика, медицина, искусства и ремесла и духовность. Видимо, владелец борделя был неплохо образован и сочетал в себе все эти качества. Он учился поэтическим и прочим премудростям в школе Савады То̄ко̄ 沢田 東江 (1732–1796), неоконфуцианского ученого, каллиграфа и – в свободное от возвышенного время – автора рассказов о перипетиях любви все в том же жанре сярэбон. Бизнес, основной и литературный, шел у Бокки неплохо; у него водились деньги, и он помогал друзьям-литераторам, например известному автору Санто̄ Кёдэну (1761–1816), приятелю Хокусая, который, как и этот последний, часто нуждался.
Интересно и необычно то, что Ханао̄ги училась там же вместе со своим хозяином. Вероятно, они ценили друг друга как людей творческих, поскольку были способны впечатляться стихами друг друга.
В 1794 году Ханао̄ги влюбилась в клиента и сбежала с ним. Вскоре ее нашли и вернули в Дом Вееров. Она отказалась выходить на работу и чахла на глазах. Тогда Бокка сочинил для нее стихи:
