В пучине бренного мира. Японское искусство и его коллекционер Сергей Китаев - [38]

III-2D

Китагава Утамаро

Две женщины с ребенком перед ширмой с изображением Косёхэя. Из серии “Сопоставление семи взглядов на бренный мир”. Ōбан. Ок. 1799. Академия искусств Гонолулу.

Kitagawa Utamaro

Two Women with a Child in front of a Screen with Depiction of Koshohei. From the series “The Comparison of the Seven Views on the Floating World”. Oban. Ca. 1799. Academy of Arts, Honolulu.

Волшебная палочка юного чародея напомнила поэту игривый новогодний обычай деревенского или недавно пришедшего в город простонародья, когда молодые люди гонялись за девушками и старались хлопнуть их палкой-мешалкой для рисовой каши (粥杖 каюдзуэ). Считалось, что это способствует прокреации и вообще приятно[187].

Изображение козы указывает на 1823 год (год Козы). Коза поминается во втором стихотворении, которое подписано совсем неизвестным Асаоки Рэкки (возможно, это сын малоизвестного поэта кёка Нара-но Асаоки из предыдущего поколения).

Резонно задать вопрос: откуда взялась ива, если на картинке изображена явно бамбуковая палочка? В данном случае это вольность художника – поэтический образ был первичнее. Для поэта же важен густой мифологический аромат: ива считалась воплощением женской сексуальности (веселые кварталы часто называли ивовыми кварталами), а кроме того, отвар из коры ивы и настой из ее пепла использовался в даосской медицине, и не без причины: кора богата салициловой кислотой. А в слове “синадама” содержится игра смыслов: “шары уличного жонглера-фокусника” и “китайские жемчужины или пилюли”. Но, похоже, поэт имел в виду не столько древних китайских коз, сколь местных вертлявых посадских девиц, уворачивавшихся от прутика. И в манере изображения, и в словесном его парафразе используется принцип митатэ: когда благочестивое старое содержание служит материалом для игривого остроумия про наши времена и нравы.

Оригинал серии был изготовлен в Осаке знаменитым гравером Тани Сэйко – его печать в форме тыквы-горлянки оттиснута в левом нижнем углу. Этот оттиск является копией группы А (1890-е годы), согласно классификации Р. Киза.

III-2Е

Утагава Тоёкуни

Женщина перед ширмой с изображением Косёхэя. Из серии “Двенадцать календарных листов с изображением красавиц”. Ōбан. 1799. Библиотека Конгресса, Вашингтон.

Utagawa Toyokuni

A Woman in front of a Screen with Depiction of Koshohei. From the series “Twelve Calendar Prints with Beauties”. Oban. 1799. Library of Congress, Washington.

В описаниях ГМИИ эта композиция фигурировала под названием “Женщина с зайцем”.

3 Скачки ароматов. (Кэйбакō)

Incense Horse Race. (Keibakō) 馬尽

Из серии суримоно “Цикл гравюр, посвященный лошадям”. 1822

From surimono series “About Horses” (“Umazukushi”) 競馬香

Суримоно, сикисибан

Цветная ксилография, серебрение, тиснение, позолота

Подпись: Фусэнкё Иицу хицу

Каталог 2008, т. 1, № 486, инв. № А.19858

Воспроизведен отпечаток из: Музей культурной истории префектуры Канагава

Кацусика Хокусай

Katsushika Hokusai

葛飾北斎

1760–1849

Поэты:

Сёрютэй Сигэру

Сэйсэйся Фумигаки

Ёмо Утагаки Магао

Известная серия из 30 суримоно, изданная к новому году Лошади (1822) по заказу поэтической группы “Ёмогава” (его символ – веер) и двух входивших в нее кружков – “Сю̄тё̄до̄” и “Мандзи”. Все листы связаны с темами нового года и лошади.

Название серии написано в верхней части картуша в форме тыквы-горлянки. Название каждого листа – в нижней части. Тыква-горлянка имеет прямое отношение к теме лошади, поскольку содержит аллюзию на даосского бессмертного Тё̄каро̄ (про него рассказывали, что он умел уменьшать своего коня и засовывал его в тыкву-горлянку вместо стойла).

Изысканно-простой натюрморт в этом суримоно воспроизводит основные принадлежности для старинной новогодне-весенней игры кэйбако̄ – состязания в определении ароматов благовоний. Поскольку в названии игры содержится слово “лошадь” (в сочетании кэйба – “скачки”, “бега”), то название листа буквально звучит как “Забег запахов”. Кроме того, поскольку каждый ход (уместнее сказать, следуя японскому названию, “забег” или “понюшка”) фиксировался на игральной доске с фишками в виде фигурок всадников, то такая фигурка присутствует в композиции между большим пером и подносом.

III-3

Лаковый красно-черный поднос украшен по внешнему борту эмблемами поэтического клуба “Ёмогава”, напоминающими песочные часы. (Его руководитель, Ёмо Утагаки Магао, – автор одного из стихотворений.) На подносе расположились серебряные палочки, которыми берут кусочки благовоний. В центре фарфоровый горшок, доверху наполненный пеплом, так как в пепле устанавливают горящие благовония. Ветка сосны, нарисованная на тулове сосуда, – традиционный новогодний мотив. В дальней части подноса лежат несколько пакетов, украшенных золотой и серебряной фольгой и порошком. В них-то и хранятся благовония. Большое перо на краю подноса служит для сметания и разравнивания пепла в виде красивой горки.

Три стихотворения читаются следующим образом (справа налево):

Сё̄рю̄тэй Сигэру

Слово “сакигакэ” содержит в себе игру смыслов: победитель в скачках и предвестник чего-либо (в данном случае слива, чьи цветы распускаются еще средь морозов, – предвестник весны). Есть также японская поговорка: “Умэ-ва хякка-но сакигакэ” – “Среди ста цветов слива – первая”.