В понедельник дела не делаются - [167]
– Ну и чего дальше? – спросил Тит, отодвигая от себя синий листок, насквозь издырявленный пишущей машинкой.
Следователь поскрёб небритую щёку.
– М-м-м… обыск буду проводить.
– Не, – Лёха помотал тяжёлой головой, – так не получится.
– А как получится? – наткнувшись на нежданную препону, следователь мобилизовывался на глазах, мекающий голосок его отвердел.
– Со спецназом. С СОБРом! Привёл ты с собой СОБР?! – Майор выложил на стол перед собой пудовые кулачищи с ороговевшими бляхами на костяшках.
У Винниченко на тощей шее кадык как поршень торкнулся.
«Да он шуток не понимает!» – Миха счёл необходимым вмешаться.
– Борис Сергеевич, Алексей Иванович имел в виду, что необходимо соблюсти формальную сторону процессуального действия. Наш служебный кабинет, это самое, находится в режимном здании территориального органа внутренних дел.
Будь мы частной лавочкой, нет вопросов. А коли мы на государевой службе… – Маштаков перевёл дух после витиеватой тирады.
Винниченко терпеливо слушал. Из-под его расстёгнутой куртки виднелся синий мундир, в который он обрядился для придания мероприятию максимума официальности. Средняя пуговица кителя висела на нитке. Форменного галстука в Борином гардеробе не нашлось, посему нацепил он узкий синтетический короткий «регат», модный в шестидесятых годах, – наверное, батькин.
– Вам, Борис Сергеевич, надлежит пройти к начальнику УВД или к лицу, исполняющему его обязанности, и поставить его в известность о намерении провести обыск. Я полагаю, вам выделят ответственного от руководства.
– Да? – Боря глядел недоверчиво, щурил близорукие глаза.
Он был без своих знаменитых пиночетовских очков с тонированными стёклами.
Потоптавшись в раздумье, следователь отправился в подсказанном ему направлении.
Оперативники молча закурили. Они давно ожидали обыска, действа в подобных случаях обязательного. По логике вещей прокуратура должна была нагрянуть на следующее утро после возбуждения дела и Андрейкиного задержания.
Поэтому до четырёх утра Титов с Маштаковым разгребали «Авгиевы конюшни».
От неведомых предшественников отыскался кулацкий обрез трёхлинейки с приржавевшим затвором. Его искалечили молотком, приклад изрубили в лучины и бросили в мусоросборник.
Две пачки охотничьих патронов отправили туда же, хотя было и жаль добра. Но думать, куда его можно перепрятать побыстрее и понадёжнее, просто времени не было. Ещё две «газульки» левые нашлись, приблудившиеся. «Перфекта» и «бульдог».
Ещё – выкидуха и тесак в деревянных ножнах. Этот металлолом унесли с глаз долой, хоть теперь и не существует уголовной ответственности за хранение газового и холодного оружия.
Документы, чёрную бухгалтерию, самое наиважнейшее, за что при профессиональном наступательном подходе следствия им могли присовокупить пару должностных преступлений, выскребали по всем сусекам. На чём легче всего угореть сотруднику уголовного розыска? На укрытом от регистрации преступлении. Сейчас, конечно, времена новые, заявки о преступлениях в дежурной части не жмут. Дежурные буквально выхватывают заявки из рук едва успевших поставить одну ногу на порог милиции потерпевших. Дежурные водят их непослушными от потреблённого суррогатного алкоголя руками, помогая написать заявления о совершенных в отношении них уличных разбоях и грабежах. Дежурные вынуждены даже носить на груди бейджики со своими фотографиями и полными анкетными данными и вручать заявителям талоны-уведомления. «Люди даже вынуждены вставлять себе золотые зубы!»[130], как говаривал покойный Шукшин Василий Макарович.
Хотя сами оперативники группы по тяжким заявления от граждан не принимали, в процессе работы у них скапливалась информация о преступлениях латентных. О которых потерпевшие по различным причинам заявлять не желали. Первой причиной нежелания было – «затаскают»!
Рабочие записи данных потерпевших, времени и обстоятельств совершенных на них нападений, приметами преступников и описанием похищенного шли в ход, когда брали группу, и начинал разматываться клубок прежних подвигов. Это было куда эффективней обращений в средства массовой информации… «Помогите следствию!»
Вот и по последней группе малолеток из чёрной бухгалтерии оперативников, хранившейся в коробке за батареей центрального отопления, один эпизодик по сто шестьдесят первой[131] пристегнулся.
Аналогичная нереализованная информация имелась и по изнасилованиям. Конспекты бесед с потерпевшими женщинами. Время, место, способ, приметы. В большинстве самые скудные…
Отсутствие письменных заявлений по делам публичного обвинения не освобождало оперов от обязанности штамповать эту информацию.
– Нет заявки, пиши рапорт! Даже если человек ничего не хочет…
– Гадство, да его потом к нам на аркане не притащишь!
Дебилизм голимый. Ну давайте всё подряд регистрировать и всё документировать! Заводить ОПД, писать по каждому делу многостраничные планы ОРМ, на каждый чих составлять справки, агентурные сообщения, рапорта… Ещё надо успевать отписываться на отдельные поручения следователей, сочинять по собственным косякам заключения служебных проверок… А в месяц ещё как минимум четыре суточных дежурства каждому достается.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
В Гейдельберге выстрелом в лицо убит мужчина. Через несколько дней происходит еще одно, очень похожее преступление. Подозрение падает на городского сумасшедшего по кличке Плазма, но он бесследно исчезает. У начальника отделения полиции «Гейдельберг-Центр» Зельтманна виновность Плазмы сомнений не вызывает, однако гаупткомиссару Тойеру не нравится это слишком очевидное решение. У него и его группы есть и другие версии. Выясняется, что оба убитых были любовниками одной и той же женщины, и вряд ли это можно счесть простым совпадением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"Закон триады" продолжает серию романов о независимом и решительном инспекторе Чэне.Вместе с детективом американской полиции Кэтрин Рон он расследует исчезновение Вэнь Липин, муж которой находится в США. Связанный с китайской мафией, он является важной фигурой в деле о незаконной иммиграции, которым занимается американское правосудие. Сумеет ли Чэнь и его американская коллега опередить бандитов триады, которые охотятся за Вэнь?
