В полдень, на Белых прудах - [10]

Время шло, и Зинуля постепенно сама приходила в себя, она уж и отдельные слова научилась выговаривать, а немного погодя и предложения складывала. По мере того, как к ней возвращалось сознание, Зинуля стала припоминать, как вышла из дома, как шла по улице и встретила парней. Что они ей тогда говорили? Ах да, отец у кладбища мертвецки пьяный лежит, не одубел бы, предупредили. А отца-то там и не оказалось. И вообще… Стоп! А кто те парни были? Свои же, точно свои! Зинуля напрягала память. Свои, свои, нашептывала она. Но так и не могла установить, кто именно. Кажется, кто-то из Бродовых. Однако кто? Гришка или Петр? А может, их не было, и ни того и ни другого? Парней в Кирпилях — как ни в каком селе, так что непросто угадать… Стоп! А что на кладбище потом было? Откуда белое чудовище там взялось? Вопросы, вопросы…

Такая вот приключилась с Зинулей нелепость, оттого и прозвали ее — Зинуля-Горемычка.

Тетка Ульяна перемывала посуду и думала о своем. И на-ка тебе — Зинуля. Из-за спины этак г-грык. Когда вошла, каким образом? Надо же, чему научилась!

— Фу ты, напугала как! — незло чертыхнулась тетка Ульяна. — От беса, от беса! — Повернулась: — Тебе чего? Что-то хотела?

Ей не предлагали, она сама подошла к табурету и опустилась на него.

— И-ив-ван п-приехал? — Зинуля вопросительно смотрела на тетку Ульяну.

— Ты что, виделась с ним?

— В-вчера. Н-на ок-колице сидел. Он м-меня н-не п-приметил.

— О, Зина, а ты стала лучше разговаривать! — выразила удивление тетка Ульяна. — Ранее ты слова глотала, а теперь произносишь чисто.

Зинуля повеселела — ей пришлась по душе эта похвала.

Переваловы от Чухловых живут недалеко, три двора их разделяет, потому Зинуля у тетки Ульяны бывает часто. Та обычно что-нибудь делает, возится с чем-то, а Зинуля сидит и молчит, как будто немая. Когда она была еще маленькая, тетка Ульяна частенько ее наказывала, а иногда, случалось, и била. Не дразни старую женщину, приговаривала при этом, не дразни. Зинуля плакала, но только отходила — снова показывала язык. Ну девчонка, ну девчонка! От беса, так беса! Но с тех пор, как с Зинулей произошла беда, тетка Ульяна ее не трогает, наоборот — привечает.

Был однажды такой случай, Зинуля к ней пришла и показывает фотографию. Вот, говорит, соседка Фрося, доярка колхозная, обещала познакомить с этим парнем, и тычет пальцем в фотографию: вот он, а ну пусть оценит тетка Ульяна — ничего?

Тетка Ульяна взяла в руки фотографию, посмотрела.

«Ты скажи Фросе, что она сама дурочка набитая».

Зинуля подняла глаза: дескать, не поняла, что-то не так, что ли?

«Да это же артист, Зинуля! — Тетка Ульяна усмехнулась. — Неуж не узнала? Это же Михаил Козаков!»

Зинуля приблизила к глазам фотографию — и вдруг как рассмеется: надо же, вот как над ней Фрося пошутила!

«А ты и ее разыграй, — подсказала Зинуле тетка Ульяна. — Разыграй, разыграй. Фрося легко поддается, я знаю. Она доверчивая».

«Х-хорошо, — ответила Зинуля, — что-то п-придумаю».

Тетка Ульяна уж и не помнит, разыграла Зинуля Фросю или нет, ей тогда запало другое в душу: а Зинуля-то их помаленечку понимать начинает, раньше бы на подобную шутку отреагировала остро, слезам, надо думать, конца бы и краю не было, тут бы и Игнат вмешался, стал бы горячо дочь защищать. Да что там, случалось, не раз случалось такое!

Тетка Ульяна покончила с посудой, затем принялась подметать в комнатах.

Зинуля, посматривая на нее, молчала. Она была нынче какая-то не такая, что-то, похоже, внутри у нее происходило.

И только тут тетке Ульяне бросилось в глаза Зинулино платье в мелкий горошек. По белому полю темно-синие точечки, как звезды по небу. Платье на Зинуле сидит ладно, и сама она будто светится вся.

— Уж не сватают ли тебя? — Тетка Ульяна даже приостановилась.

— М-меня? Нет.

— Что ж так вырядилась?

Зинуля поднялась, картинно прошлась по комнате:

— Н-ну как? Н-н-нич-чего?

— Ничего. Неуж у тебя день рождения нынче? — высказала догадку тетка Ульяна.

Зинуля улыбнулась:

— Ага.

— Поздравляю! — Тетка Ульяна подошла к ней: — Платье, небось, отец подарил?

— О-отец.

— Красивое!

— К-краси-ивое, — согласно кивнула Зинуля.

Тетка Ульяна немного постояла, затем приставила веник к печке:

— Ну, а мать-то как? Не лучше ей?

Зинуля тотчас опустила глаза.

— Н-н-да. — Тетка Ульяна взяла самовар и переставила его на шкаф. Когда она повернулась, Зинули уже не было.

Глава третья

1

Ванька разогнул спину — что-то мелькнуло во дворе, пропорхнуло этакой бабочкой. Приходил кто-то к ним, что ли?

Он уж работал вовсю, сносил все в огород, что мешало, что бесполезно лежало во дворе. Сваливал в одну кучу, и она накапливалась все больше и больше. Выберется время — обязательно вывезет, чего она будет лежать и мозолить глаза.

Он постоял, малость передохнул и снова взялся за дело.

Вскоре из дома вышла тетка Ульяна. Увидела чистый двор и ахнула: когда же все убрать успел? Вот что значит мужчина! А у нее ни сил, ни времени. Запустила, затоварила подворье — глаза бы не смотрели.

Тетка Ульяна давно на пенсии. А вообще, долго работала дояркой, рано поднималась, поздно приходила. Она бы и еще доила коров, но неожиданно стал развиваться ревматизм пальцев. Последние годы тетка Ульяна сторожевала, все по ночным дежурствам — сова совой. А так и было: ночью она работала, днем отсыпалась. Из сторожей и ушла на отдых.