В поисках социалистического Эльдорадо: североамериканские финны в Советской Карелии 1930-х годов - [39]
Соотношение американских и канадских рабочих в различных сферах занятости
С 1936 г. уехать постепенно становилось труднее, и всё же в 1936–1938 гг. еще не менее 170 североамериканских финнов, не принявших советского гражданства, покинуло республику (79 человек уехало в Америку, остальные в Финляндию)[336]. В целом анализ различных данных позволяет утверждать, что республику в 1931–1935 гг. покинули примерно 1300–1500 североамериканских финнов. Это предположение вполне согласуется и с нашими общими подсчетами численности финской диаспоры в Карелии. К 1935 г. она составляла примерно 15 тыс. человек, две трети из которых были выходцами из Финляндии и треть – 4,5–5 тыс. – из Северной Америки[337].
Глава 5
Американские и канадские иммигранты в экономике Советской Карелии
Иммигранты и советская экономическая система 1930-х гг
Трудности, с которыми пришлось столкнуться североамериканским переселенцам, как, впрочем, и всему населению Советского Союза, во многом были связаны с общими процессами огосударствления и централизации экономики страны. В 1930-е гг. в СССР сложилась система управления народным хозяйством, позже получившая название командной, или командно-административной. Отличительными чертами этой модели были плановость, иерархичность, функционально-отраслевой принцип организации аппарата. Громоздкая бюрократическая машина для передачи команд из центра на места и контроля над выполнением этих команд включала в себя несколько уровней управления: правительство, наркоматы, главки, тресты и предприятия[338]. Вся экономическая деятельность в стране должна была подчиняться пятилетним планам, которые определяли темпы, объемы и характер промышленного и сельскохозяйственного производства. В советской официальной риторике выполнение и перевыполнение планов являлось одним из наиболее актуальных лозунгов, связанных с хозяйственной деятельностью. Призыв «Пятилетку в четыре года!», ставший привычным лозунгом для нескольких поколений советских людей, появился уже в пленарной речи И. Сталина на XVI Съезде ВКП(б) в июне 1930 г.[339] Спустя два с половиной года, в январе 1933, советскому народу было объявлено, что первая пятилетка выполнена за 4 года и три месяца[340]. На самом деле советскую экономику 1930–1933 гг. можно оценить как кризисную, а плановые задания первой пятилетки по всем важнейшим параметрам (электроэнергетика, металлургия, уголь, минеральные удобрения и тракторы) были провалены, хотя в целом темпы развития были всё равно впечатляющие, особенно на фоне глубокого экономического кризиса, охватившего другие страны[341]. При этом непрерывное увеличение вложений в тяжелую промышленность и несоответствие между огромными инвестициями в строительство предприятий и реальными возможностями поставок сырья и оборудования вели к серьезному отставанию развития других отраслей и производственной инфраструктуры, прежде всего транспорта и энергетики, а тем более инфраструктуры социальной – жилье, социально-культурные учреждения и т. д.
Карелия не могла оставаться в стороне от общесоюзных процессов. Потеря экономической автономии сказалась и на проведении в жизнь переселенческой политики. Изначально республиканские власти стремились завезти в Карелию как можно больше квалифицированных специалистов разных профессий, что соответствовало планам по созданию сбалансированной республиканской экономики, в которой разные отрасли производства могли бы развиваться относительно равномерно. Однако в новой модели плановой централизованной экономики все местные ресурсы должны были подчиняться задаче ускоренной индустриализации СССР, что на практике подразумевало интенсивную эксплуатацию ключевых, наиболее прибыльных региональных отраслей промышленности или сельского хозяйства. Для Карелии такой отраслью оказалась лесная.
При этом общесоюзные наркоматы не были заинтересованы в экономическом развитии северной республики, требовавшем повышенных капитальных затрат. Вместо этого лучшим способом справиться с несбалансированностью региональных экономик объявлялось централизованное распределение ресурсов и потребительских товаров. За годы первой пятилетки в Карелии не было построено ни одного предприятия по механической обработке и химической переработке древесины, хотя первоначальные планы предусматривали постройку пяти новых лесопильных заводов, пяти целлюлозно-бумажных и четырех лесохимических[342]. Все планы свелись к постоянному наращиванию объемов заготовки леса, продажа которого за границу могла обеспечить приток валюты, необходимой для нужд индустриализации. Фактически, вопреки планам республиканского руководства, Москва превращала Карелию в поставщика сырья для развития промышленности в других регионах страны
