В поисках социалистического Эльдорадо: североамериканские финны в Советской Карелии 1930-х годов - [22]
То же можно сказать и о письмах из Карелии 1930-х гг. Они весьма разнообразны по содержанию, в них можно найти всё – от наивных мечтаний и восторженного энтузиазма до непонимания, растерянности и, наконец, разочарования. Многие переселенцы не осмеливались писать открыто о своих лишениях, поэтому они лишь советовали друзьям и знакомым «повременить с переездом в Карелию». В то же время нельзя сказать, что разочарованными были абсолютно все. Многие авторы упоминали о трудностях, пребывая при этом в полной уверенности, что все проблемы скоро разрешатся. Они были вполне довольны работой и отношением людей и приглашали друзей посетить Карелию. Письма служили основным источником информации, с помощью которого иммигранты поддерживали связь с родственниками и друзьями в США, Канаде и Финляндии. Однако этот богатый пласт источников начал серьезно разрабатываться лишь в последнее время[194].
Последовавшее затем длительное молчание реэмигрантов легко объяснимо – то, что им самим пришлось пережить в сталинской России, или страх за оставшихся в Карелии родных заставлял умалчивать о своем прошлом. Например, Сильвия и Лаури Хокканен, проведшие в СССР почти восемь лет и сумевшие вернуться в Канаду в 1941 г., лишь пятьдесят лет спустя решились рассказать об увиденном[195]. Практически все мемуары, опубликованные в 19701990-е гг. в Америке, Финляндии и Швеции, – это яркое описание того культурного шока, который испытали переселенцы в начале своего пребывания в Карелии и не менее эмоциональные рассказы о последующих трудностях. Вполне объяснимо и то, что значительное место в воспоминаниях переселенцев уделено репрессиям. Все без исключения считают это время самым страшным периодом в своей жизни.
Те же, кто остался в Карелии и сумел выжить, долгое время не имели возможности честно рассказать свою историю, не говоря уже о том, чтобы писать воспоминания. Вышедший в Петрозаводске в 1976 г. сборник воспоминаний участников социалистического строительства в Карелии в 1920-1930-е гг. впервые за сорок лет – и то очень осторожно – упоминает о вкладе североамериканских финнов в развитие экономики республики[196]. Лишь в 1989 г., в разгар перестройки, Мейми Севандер – дочь Оскара Коргана, одного из организаторов переселенческой кампании из США в Карелию – опубликовала в двух центральных республиканских газетах письмо «Американские финны, откликнитесь!». В ответ Севандер получила большое количество писем от иммигрантов и их детей. Эта переписка, личные воспоминания и архивные исследования стали основой для четыре полуисследовательских, полуавтобиографических книг о «карельской лихорадке»[197].
Реэмиграция финнов из России 1990-х гг. вызвала новый всплеск интереса к проблеме пребывания североамериканских переселенцев в Карелии и новую волну воспоминаний[198]. Симптоматично, что и книги Севандер, и мемуары других иммигрантов написаны либо по-английски, либо по-фински, но не по-русски: очевидно, на травматический опыт 1930-х и 1940-х гг. наложилось стремление найти аудиторию в Канаде, США или Финляндии, т. е. в тех обществах, с которыми иммигранты себя идентифицировали. На русский язык до сих пор переведены только две книги Севандер[199]. Вместе с тем эти мемуары дают гораздо больше подробностей о жизни иммигрантов в СССР по сравнению с публикациями в прессе и воспоминаниями реэмигрантов 1930-х гг.
Интересен в этой связи один пример – воспоминания одной иммигрантки, написанные с промежутком в 35 лет. Ольга-Мария Копонен приехала в Карелию из Канады с мужем и маленькой дочкой в 1932 г., поверив в возможности социалистического общества. В 1935 г. муж умер от туберкулеза, позднее болезнь унесла и жизнь дочери. Сама Ольга-Мария трудилась на тяжелых лесозаготовительных и сплавных работах в разных районах Карелии, о чем и был первый ее рассказ, опубликованный в Петрозаводске в сборнике воспоминаний 1976 г. под названием «Женщины на лесозаготовках»[200]. Это вполне реалистичное повествование о тяжелой работе в лесу и в то же время восторженная, полная возвышенных идей картина дружного коллективного труда, настоящий гимн женщинам – передовым труженицам, строительницам коммунизма. Книга, вышедшая в 2002 г. в Вааса после реэмиграции Марии Копонен в Финляндию, это уже совсем иное повествование, рассказывающее о тяжелой, полной потерь и лишений жизни в Карелии[201].
Таким образом, до самого последнего времени основными источниками по изучению истории переселения североамериканских финнов в Карелию оставались газетные материалы того времени, мемуары и интервью реэмигрантов, записанные в Америке или Финляндии. Это объясняет, почему большинство исследователей «карельской лихорадки» до недавнего времени занимались, как правило, ее влиянием на финскую диаспору в Северной Америке. Ограниченная источниковая база и специфический характер личных свидетельств не позволяли осветить иммиграцию финнов в СССР как часть трансатлантической истории межвоенного периода, где в единое целое слились такие феномены, как стремление «красных финнов» преобразовать Советскую Карелию в национальную автономию, Великая депрессия на Западе и ускоренная индустриализация в СССР, политический активизм финнов-иммигрантов, а также индивидуальные истории и международная политика.
